Заложник любви - Терри Лоренс (1994)

— А ты, англичанин?

Ник скрипнул зубами. Вдруг Поль решит сейчас предпринять внезапное нападение, и они с Конни напорются на возбужденных и хорошо вооруженных солдат?

— Если я лгу, вы расстреляете меня утром или же после того, как полковник выступит по радио с опровержением.

— Лучше уж это мы сделаем сейчас и отправимся в Лампура-Сити сражаться!

Слова солдата вызвали радостное оживление среди его соратников. Ник схватил бутылку коа-поры, налил себе полный стакан.

— Тост, — сказал он. — Я пью в знак дружественных чувств и искреннего желания Великобритании сотрудничать с любым правительством Лампуры, защищающим интересы народа, джентльмены! Я поздравляю вас с победой!

Для Ника, мысли которого были заняты тем, как удержать любимую женщину и ее бывшего мужа от преждевременной попытки ворваться в бункер, это была выдающаяся, хотя и несколько сумбурная речь.

Вытащив из своих карманов все лампурские деньги, какие только у него были, он бросил их на стол:

— Выпьем за мир!

Солдаты охотно поддержали его инициативу, и на столе появились новые бутылки коа-поры. Кто-то разлил по стаканам. Ник подмигнул англоговорящему солдату и залпом опрокинул стакан.

— Давайте выпьем еще! — предложил он. — За вашего полковника, за его выдающееся руководство вашей борьбой и, конечно же, за простых солдат, таких, как вы, без чьей самоотверженности Лампура до сих пор была б в оковах!

После того, как каждый солдат произнес свой тост, Ник мог бы предложить теперь выпить и за Уолта Диснея, они бы его поддержали.

— За женщин! — поднял он стакан. — За прекрасных, верных и преданных женщин!

Они опустошили уже почти все бутылки. Нику любопытно было знать, что сказал бы сторонний наблюдатель, взглянув на их нелепо болтающиеся на плечах винтовки и нетвердую походку. Их радость по поводу победы подхлестнул алкоголь. И ей не было предела.

— Здесь чертовски жарко, — сказал Ник, и кто-то из солдат любезно открыл дверь, подперев ее стулом.

— Спасибо!

Он налил себе еще коа-поры, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Следующий тост он сказал очень громко и по-английски:

— За настоящую любовь, джентльмены, за сильных женщин, знающих себе цену!

Кто-то ткнул Ника локтем в ребра, но локоть, как заметил Ник, оказался не локтем, а кольтом сорок пятого калибра.

Ник опустил руку, и сделал он это очень осторожно, вспомнив, что межреберная часть его тела очень восприимчива к щекотке. Конни сделала это открытие несколько ночей назад.

Он мрачно улыбнулся тому солдату, что тыкал ему стволом кольта в ребра. Сердитый солдат тоже улыбнулся ему:

— Ты врешь! Ты врешь, англичанин! Ты все наврал! И за это ты умрешь!

Главное для Ника по-прежнему было не то, как спасти свою шкуру, а как удержать Поля и Конни от опрометчивых действий. Многие участники пирушки уже попадали на пол вокруг стола.

— Я уверяю вас, это правда, вы победили!

— А я хочу сражаться!

— Сражаться или убивать?

Солдат криво усмехнулся:

— Пойдем-ка со мной! Я скажу полковнику, что ты пытался бежать.

Ник сглотнул слюну и запил ее коа-порой.

— Ты достаточно пьян, англичанин, чтобы без страха встретить смерть?

Побыстрей бы уж кончали! Но учитывая то, что алкоголь почти не действует на него, он еще очень долго не будет готов встретить смерть.

— За Конни! — сказал он, поднимая стакан, и как раз вовремя.

Граната скользила в потной руке Конни, позвякивая кольцом.

— Пора! Мы должны сделать это, Поль!

— Я беру на себя вон того сердитого, что стоит возле Ника.

— Позволь мне самой швырнуть туда гранату!

— Ты предупредила Ника, что твоя граната лишь хлопушка?

— Нет, — слово прошелестело виноватым шепотом.

Возможность поговорить с ним, дотронуться до него так ошеломила ее, что она не знала, что ей следует сказать ему прежде всего.