Возвращение к жизни - Кэтрин Куксон

Несмотря на то, что солнечные лучи освещали озеро, от него веяло холодом. Я не могла заявить себя двинуться дальше. Но я приказала себе: «Не глупи. Обойди вокруг него. Это всего лишь озеро». Я не сделала и шага. Села на низкий валун у опушки рощицы. Охватившее меня утром дивное ощущение счастья покинуло не только мою душу, но и тело. Я почувствовала себя усталой и с ужасом уловила симптомы возвращающейся депрессии. Но почему, господи? Я была крайне впечатлительной: меня волновали не только судьбы людей, но и животных, лесов, полей, рек — флоры и фауны, живой Природы. Возможно, это угрюмое коварное озеро увлекло на дно не одну прекрасную молодую жизнь?! Может быть, поэтому от озера исходили токи враждебности? Я не знала.

Я уже подумывала о возвращении домой. Меня остановило какое-то движение среди деревьев. Повернув голову, я застыла: к узкой полоске пляжа спускался Дэви Маквей. Подойдя к берегу, он бросил на песок халат. И лишь в это мгновение я осознала: светловолосый гигант был обнажен. Я увидела, что руки и ноги Маквея, словно заплатами, были покрыты лоскутами бледно-розовой кожи, соединявшимися между собой многочисленными рубцами и шрамами. Шрамы вспухали и шевелились, словно змеи, при каждом его движении. Полная сострадания, я шептала: «О боже! О боже!..»

Теперь я поняла, почему Дэви всегда ходил в рубашке с длинными рукавами и застегивал наглухо воротничок. Но если все его тело было изуродовано шрамами, то как уцелело лицо? Как-то я заметила на его шее шрам, тянущийся из-под воротника рубашки к уху, и подумала, что это, должно быть, след полученного им на войне ранения. Очень много мужчин имеют подобные отметины былых сражений. Однако этот человек носил больше, чем просто отметину, он носил вместе с собой свое обгоревшее тело. «Как мало люди знают друг о друге», — прозвучало в моем потрясенном сознании. Я ненавидела Маквея или, точнее говоря, раньше ненавидела. Я считала его высокомерным, дерзким человеком, а он под забралом мужской бравады скрывал свое искалеченное, покрытое чудовищными шрамами тело.

Сейчас для меня было главным только одно — уйти незаметно. Если Дэви Маквей увидит меня здесь, он все поймет и встречи со мной станут для него невыносимыми.

К несчастью, я, зацепившись ногой за валун, Не смогла удержать равновесия и упала на бок. Локоть и запястье правой руки пронзила острая боль; но я лежала на ней, не пытаясь подняться. Медленно повернув голову, я посмотрела на стоявшего лицом ко мне Дэви Маквея. Расстояние между нами не изменилось, но казалось, что до меня долетает его дыхание.

Сквозь полуприкрытые веки я увидела, что он шел не ко мне, а в сторону деревьев. Я пыталась подняться, но, когда оперлась на руку, ее пронзила невыносимая боль и я опять упала на бок.

Через некоторое время, помогая себе здоровой рукой, я все-таки села, прислонившись спиной к валуну и крепко зажав пальцами поврежденное запястье. Я сидела, не шевелясь, и ждала… Маквея. Две или три минуты спустя я увидела, что он идет в мою сторону в плотно запахнутом халате. Я сидела, опустив глаза.

— Какая встреча, мисс!

Слова приветствия прозвучали глухо, но дружелюбно.

Я подняла глаза и пролепетала, заикаясь:

— Я… я пришла сюда посмотреть рассвет и вовсе н-не собиралась…

— Вам не нужно извиняться. Я помню, вы говорили мне однажды, что мы живем в свободной стране. Чего вы так смертельно испугались, отважная путешественница?

— Я не… я не испугана.

— Вы боитесь всего и вся. — Он отвернулся от меня и посмотрел на воду.

Этот непостижимый человек возмущал тем, что без всяких усилий обезоруживал меня, не оставляя шанса на победу.

Продолжая задумчиво смотреть на воду, Маквей сказал: