Возвращение к жизни - Кэтрин Куксон

— Да, старше. Если уж Дорис согласилась выйти замуж за человека такого преклонного возраста, лучше бы она вышла за Дэви. Дэви ей нравился, но он уехал в Австралию. Его не было всего один год, но, когда он вернулся, Джимми уже перешел ему дорогу: тетя Флора была за Джимми.

— Мистер Маквей уезжал в Австралию? — Это показалось тете Мэгги невероятным, словно он побывал на луне.

— Да. Но он там еле вытерпел, потому что, по-моему, он совсем не хотел туда ехать. Тетя Флора сказала, что с хозяйством она справится сама, но у нее не получилось. Тэлбот написал Дэви и все рассказал. — Дженни, видимо, а рада, что Дэвид Маквей так быстро вернулся.

— Тэлбот?! — Мэгги насторожилась. — Кажется, дорогая, ты не очень любишь мисс Клеверли?

— Тетя Мэгги! — укоризненно воскликнула я. Властным жестом тетушка отмахнулась от меня словно от назойливой мухи.

— Извините… — Дженни бесхитростно смотрела на тетю Мэгги. — Ведь вы ей ничего не скажете?

Вопрос девочки был скорее похож на утверждение: «Ведь вы ей ничего не скажете!»

— Не скажу, — заверила ребенка тетя Мэгги. — Не скажу никогда, ничего и ни о чем.

Я мысленно принесла извинения знатокам английскою языка за исковерканную тетей цитату.

— Хорошо. Я ее правда не люблю. Она все делает только для Роя. Ей больше никто не нужен. Она хочет, чтобы Рой стал хозяином помелья вместо Дэви. Полому Дэви и уезжал, он хотел дать ему шанс — я имею в виду Роя. Но из этого ничего не вышло… Тетя Флора всегда сует Дэви палки в колеса. — Девочка тяжело вздохнула.

Со свойственной детям легкостью она быстро сменила неприятную тему:

— Вы пишете романы? — спросила меня Дженни.

— Да. Я писательница.

— Дэви говорит, что вы умная.

Я не успела что-либо ответить, ибо Дженни поспешила сообщить:

— Вордсворт родился рядом с нами — в Коккермуте. Он писал стихи. Вы были в Коккермуте?

— Да, мы заезжали туда недавно.

— Дэви говорит, что все хорошие писатели — из Камберленда. Вы знаете, что он еще говорит?

Я покачала головой.

— Если даже они родились не здесь, то приезжают сюда умирать. Еще Джон Пил жил здесь — в Калдбеке. Это недалеко от нас.

— Ты хорошо знаешь графство Камберленд, — похвалила девочку тетя Мэгги. — Надеюсь, ты сама начнешь писать книги, когда вырастешь.

— Если бы я умела, я бы написала о тете Флоре. — Дженни усмехнулась. — Тэлбот говорит, что у нее была неразделенная любовь.

— В самом деле? Как интересно.

Воодушевленность тети Мэгги поощряла Дженни продолжить свои «новеллы» из жизни обитателей поместья Лаутербек. Я поняла, мои стремления унять исследовательский пыл мисс Фуллер напрасны.

— Итак, Тэлбот говорит, что у мисс Клеверли была неразделенная любовь. Продолжай, дорогая.

— Хорошо. Понимаете, она родилась здесь, в коттедже. — Дженни показала глазами на потолок. — А через два года в большом доме родился отец Дэви. Тэлбот говорит, что тетя Флора была так влюблена в Джона Маквея, что даже не обращала внимания на мою маму.

Мне не нравилось, когда дети говорили об интимных отношениях взрослых, и я была раздосадована поведением тети Мэгги, поощрявшей, на мой взгляд, предосудительную беседу. Но подробности биографии семейства Маквеев, бесхитростно поведанные девочкой, были весьма интересны. Поэтому я не стала возражать, когда она продолжила свой рассказ.

— Тэлбот говорил мне, что они ладили только в детстве, но, когда Джон Маквей вернулся домой после колледжа, он даже не взглянул ни разу в ее сторону, хотя и держался с ней исключительно вежливо. Тэлбот говорит, что она никогда не простит отцу Дэви женитьбы на другой женщине и что Джон все равно бы, даже за целый век, не женился бы на Флоре Клевер, потому что женщины к нему так и липли, такой он был красивый и статный.

Дженни передохнула, и они с тетей Мэгги понимающе улыбнулись друг другу, словно заговорщики, что свидетельствовало о царящем между ними полном взаимопонимании.