Голубые Орхидеи - Джулия Фэнтон (1995)

Часовые на частых контрольно-пропускных пунктах требовали предъявить их специальные пропуска, когда Петров и Михаил проходили все глубже и глубже в недра Лубянки — огромного здания, о котором большинство советских людей боялись даже думать, настолько оно было запятнано кровью и покрыто позором со времен сталинскою царства террора. В 1930-е годы она была известным истребительным центром. Тысячи, а возможно и миллионы людей из интеллигенции и вооруженных сил были расстреляны здесь.

Даже Петров молчал, пока они шли по затхлым мрачным коридорам, ведущим в лабиринт, где находились комнаты для допросов и сырые тюремные камеры.

Китайскому пленнику было года двадцать два. Худой и жилистый, с узким лицом и раскосыми черными глазами, которые, казалось, исходили ненавистью, когда они начинали допрос. Он был раздет и привязан к стулу. Его запястья, лодыжки и грудь охвачены тяжелыми металлическими кольцами. Рядом стоял переводчик с каменным лицом.

— К какой воздушной группе вы принадлежали? Какова численность группы? Вы фотографировали советские военные объекты? — продолжал снова и снова спрашивать Петров. Позвали техника, чтобы включить электрический прибор, электроды которого были присоединены к пенису и яичкам узника.

Петров издал звук, похожий на хрюканье, и повернулся к Михаилу, видимо, чтобы понаблюдать за его реакцией.

— Нет, — пробормотал Михаил, ринувшись к пытательному аппарату. Он выдернул штекер, затем толкнул ладонями в грудь техника, тот откинулся назад, слюна запузырилась у него на губах.

— Что… ты… — прошипел Петров.

— Разве вы никогда не слышали о наркотических средствах или сыворотке, которые применяются, чтобы извлечь такого рода информацию? — огрызнулся Михаил. — Это намного эффективнее, и информация будет значительно полезнее диких выкриков узника. Принесите мне наркотики, и я сам допрошу его как следует.

Петров кивнул, глаза его вспыхнули гордостью. Михаил почувствовал озноб. Он понял, что в этом была подлинная цель допроса — не получить информацию, но увидеть и оценить реакцию Михаила. Он прошел испытание, сам того не зная.

Когда они покинули тюрьму, Михаил принял окончательное решение, которое обдумывал уже несколько месяцев. Он не хотел быть специалистом по допросам, частью группы отборных убийц КГБ. Крики китайского пилота убедили его в этом.

Он должен покинуть Советский Союз навсегда!

ГЛАВА 16

Нью-Йорк. 1985

Кит Ленард приехал первым. Он вошел в зал через боковую дверь и направился по проходу пустого зрительного зала.

Для Валентины настал день испытать себя. Кит почувствовал, как напряглись мускулы шеи. С тех пор как Валентина вошла в его жизнь, он почти перестал спать.

«Если Тамара будет потрясающей, то и все остальное встанет на место, — постоянно повторял хореограф. — А если нет, тогда — беда. Я не дурачу тебя, Кит, я все брошу, если не смогу добиться нужного результата. Я ничего не делаю посредственно», — утверждала она несколько дней назад.

Он услышал стук каблучков, повернулся и увидел Беттину в тонком черном комбинезоне со множеством серебряных заклепок. Она сделала новую прическу — волосы сзади и по бокам были выбриты и торчали высоким хохолком на макушке. Тяжелый чеканный серебряный кулон завершал ансамбль.

— Что ж, сегодня большой день, — сказала она Киту с обычным мрачным выражением.

— Да.

— Я подумала, что тебе стоит знать. У меня есть в запасе Дженни Триллин. Она знает партии как Тамары, так и вторую ведущую роль. Она уже несколько лет прима-балерина у Садлера Уэллса в Лондоне и даже танцевала у Марты Грэхем. Я работала с ней несколько раз — она блистательно танцует. К тому же может петь.

— Мы воспользуемся ее услугами, но для второй ведущей роли, — сказал Кит. — Это придаст постановке глубину.

Беттина пожала плечами.

— Ну, через двадцать минут мы увидим, не так ли?