Голубые Орхидеи - Джулия Фэнтон (1995)

— Да, — сказал Кит спокойнее, чем чувствовал на самом деле. — Мы, безусловно, увидим.

За кулисами Валентина накладывала грим, проводя черные линии в уголках глаз, чтобы придать им экзотический вид. Странно — руки ее совсем не дрожали, хотя она почти не спала прошлой ночью и мысленно повторяла каждый шаг трудных танцевальных номеров.

Она скользнула в серебряный купальник, который отыскала в маленьком магазинчике танцевальных принадлежностей в Гринвич-Виллидже. Прозрачные шарфы, расшитые серебряными нитями и блестками, украшали его. В пьесе был замечательный эпизод-«мечта», и Валентина решила, что именно эта тональность подойдет ему.

Хотя спецэффекты обычно не употребляются на просмотрах, по совету Майка Даффи у нее состоялся продолжительный разговор с осветителем. Свет может творить чудеса. В благодарность за его одолжение, она пообещала в ответ подарить его дочери последний альбом «Голубых Орхидей».

Поправив полукруглый вырез костюма, она посмотрела на себя в зеркало. Сейчас она напоминала длинный мерцающий серебряный стержень.

Все организаторы постановки и несколько финансистов, субсидировавших шоу, заняли кресла третьего ряда. Кит пришел с утреннего приема, драматург по такому случаю оставил свой «электронный редактор», один из финансистов Ларри Гейнор, миллионер, «восходящая звезда» в производстве косметики, прилетел из Мичигана на самолете своей компании. К ним присоединились художник по костюмам, художник по декорациям, а также некоторые из их жен, которые «просто хотели увидеть Валентину собственной персоной».

Слухи распространились быстро. Может, сегодня откроется еще дна страница истории театра.

Кит сел рядом с Мелом Паркингтоном и Беттиной, он надеялся, что Валентина не будет слишком сильно нервничать.

Сцена постепенно погрузилась во тьму. Темные омуты создавали эффект тяжелой, жгучей глубины. Экзотические звуки волынки, скрипки, электрогитары и компьютерного синтезатора заполнили театр. Музыка нарастала, свет стал меняться, превращаясь из черного в фиолетовый, затем становясь перламутровым. Постепенно в центре перламутрового луча, словно вырастая из него, возникла высокая серебряная фигура. Валентина выгнула спину, начиная арабеском легкое чувственное движение. Тонкие, как паутинка шарфы, кружась, отражали свет.

Кит задохнулся от восхищения, когда под лучом горячего красного света переливчатый костюм стал сверкающе алым, и Валентина превратилась в танцующий язык пламени.

— Иисус Христос и Дева Мария, — пробормотала сидящая рядом с ним Беттина.

Несколько минут спустя музыка, достигнув своей кульминации — барабанного боя, оборвалась, и внезапная тьма поглотила сверкающее пламя. Стихийные аплодисменты пронеслись по пустому залу, Кит улыбался до ушей, ощущая такой мощный прилив любви к Валентине, что у него сжалась грудь.

— Кажется, у нас появилась звезда, — прошептала Беттина Тони.

На следующий день возобновились репетиции.

Валентина испытала потрясение, когда узнала, что ее партнером будет звезда Бен Пэрис, когда-то одолевавший ее телефонными звонками и засыпавший ее цветами. Его пришлось взять, когда студия «Континенталь» стала финансовым партнером бродвейской постановки. Но это не страшно, так как Кит хотел привлечь какую-нибудь голливудскую знаменитость, чтобы обеспечить кассовый успех, к тому же он уже подумывал об экранизации.

— Удивлена моим появлением? — спросил Бен Валентину. В поношенных джинсах и белом свитере, он выглядел даже красивее, чем помнила его Валентина.

— Да, этого я совершенно не ожидала, — с некоторой осторожностью ответила она. Собирается ли он снова начать ухаживать за ней? Она надеялась, что нет. — Я не имела ни малейшего представления, что ты можешь танцевать… или петь.