Голубые Орхидеи - Джулия Фэнтон (1995)

— Правда? Этот сад — радость и гордость Синтии. В этом году она установила здесь солнечные часы.

Они смотрели друг на друга, чувствуя себя загнанными в ловушку банальности и болезненно ощущая присутствие вокруг чужих людей.

— Ты очень красивая, — добавил Кит вполголоса.

Валентина покраснела. Она выбрала серо-голубое декольтированное платье из набивной ткани с глубоким вырезом от Миссони, с облегающим корсажем, подчеркивающим полноту ее груди. Платье дополнял короткий жакет с рисунком. Она уложила свои великолепные волосы в тяжелый узел, а в ушах были длинные, свободно свисающие старинные серьги с бриллиантами канареечного цвета.

— Принести тебе что-нибудь?

— Белого вина, пожалуйста.

Когда он отошел за вином, она огляделась вокруг, чувствуя себя не в своей тарелке. Многие из гостей были состоятельными соседями Ленардов или приятельницами, с которыми обедала Синтия. Здесь присутствовал кое-кто из исполнителей «Балалайки», продюсеры, режиссеры и банкиры с Уоллстрит. Она мельком увидела Томми Тьюна, стоявшего у бара. Только что прибыла Кэтлин Тернер — она работала с Китом над его ранними постановками.

Валентина решила, что останется ненадолго. Она поздоровается со всеми, споет четыре обещанные песни и уедет.

Кит вернулся с вином в сопровождении жены.

— Белое вино, — пробормотал он, протягивая Валентине рифленый бокал.

Синтия сияла лучезарной очаровательной улыбкой.

— Кити любит вечера, которые я устраиваю, — проворковала она, касаясь пальцами ожерелья. Его широкие золотые «листья» были покрыты бриллиантами, а в центре находилась огромная сверкающая гроздь бриллиантовых цветов. Такого рода ожерелья мужчины дарят обожаемым женам.

Валентина заставила себя кивать и улыбаться, когда Синтия принялась рассказывать о своем новом японском садовнике, недавно приехавшем в Коннектикут из Лос-Анджелеса. Значит, вот для чего все это, размышляла она. Синтия бросила ей в лицо, что она жена, со всеми вытекающими отсюда привилегиями.

Когда один из самых знаменитых композиторов, пишущих музыку для театра, присоединился к их разговору, Валентина ускользнула к столу с закусками.

— О, вы мне так понравились в «Балалайке»! — одна из соседок Синтии загнала Валентину в угол своими неумеренными восторгами. Поддерживая вынужденный разговор, девушка заметила, что Кит и Синтия направились к дому. Рука Кита обнимала талию жены.

Долли Ратлидж поспешно подошла к Валентине:

— Вэл, если вы не возражаете, я наметила ваше выступление минут через двадцать. Уже проверяют микрофон и звуковое оборудование.

— Хорошо, — с облегчением согласилась Валентина. Все, чего она хотела, — это поскорей спеть и уехать. — Но мне необходимо освежить косметику.

— Тогда туда, — показала Долли, — мы выделили для вас прелестную дамскую комнату, сразу же за дверью, ведущей в садик с зеленью.

Валентина прошла по прекрасной, выложенной кирпичом садовой дорожке.

Войдя в комнату для завтраков, стены которой были оклеены обоями, выполненными по эскизам Лоры Эшли, она увидела огромную кухню и всего лишь в нескольких футах в дверном проеме стояли Кит и Синтия. Бледная рука Синтии обвилась вокруг талии мужа, она прижалась головой к его плечу.

— Кити, — жаловалась она своим негромким мелодичным голосом, — милый, я так устала. Эти вечера совершенно выматывают меня.

— Ты слишком много работала, — нежно прошептал Кит.

— Знаю… Я делала это для тебя… Может, ты отнесешь меня наверх и помассируешь плечи? Мне просто свело шею.

Растерявшаяся Валентина готова была повернуться и уйти, когда увидела, как руки Кита скользнули по спине жены и принялись делать массаж.

— Здесь? — шепотом спросил он.

— М-м-м. Немного ниже. Продолжай растирать. О, Кити, так хорошо. Кити, я знаю, мы уже давно не были… ну, ты знаешь, что я имею в виду. Но я надела это платье сегодня специально для тебя. Оно тебе нравится?

— Просто великолепно.