Праздник жизни - Лора Шелтон (2002)

– Понимаю, – не сдавалась Миган.

– Мы вообще были едва знакомы. Я встретилась с ним в Париже, во время поездки после конкурса на Мисс Алабама. Его заинтриговал мой титул, а меня то, что он француз и красавец. Вот такая глупая история.

– Мама, детали меня не интересуют. Я тебя не осуждаю. Я хочу знать его имя и хотя бы где он живет.

– Насколько мне известно, он как жил, так и живет в Париже. Его имя Франсуа Гровье.

– По буквам, пожалуйста.

Мерилин повторила по буквам, а Миган записала имя.

– Он примерно твоего возраста?

– Старше, Миган, намного старше. Как минимум лет на десять.

– Спасибо, мама. Я понимаю, как тебе трудно говорить об этом. Тем более спасибо.

– Я тоже тебя понимаю. Для меня он пустое место, но, раз тебе хочется что-то узнать о нем, я не вправе отказывать тебе.

Голос ее заметно изменился. Казалось, признание изгнало из нее бесов, не дававших ей житья целых тридцать лет. Они еще немного поболтали, затем мама попросила ее позвонить, когда она родит, и на этом разговор закончился.

Миган с облегчением вздохнула, вешая трубку, хотя все оказалось не столь болезненно, как она ожидала. Этот человек живет во Франции. Трудно представить, чтобы они когда-нибудь пересекались. У нее не было отца целых тридцать лет. Проживет без него и дальше.

– Я получила имя, Барт, но можешь вычеркнуть моего отца из списка. Он француз. Они встретились в Париже, и больше она о нем никогда не слышала.

Хорошая новость оказалась одновременно плохой новостью, потому что они опять оказались у разбитого корыта.

Руки у Мерилин Ланкастер тряслись, когда она клала трубку. Никто не вправе упрекать ее за то, что она плохая мать. Она пыталась, но материнство не ее стихия. Дело не в том, что она якобы не любит Миган. Конечно, любит. По-своему. К тому же Миган такая независимая, она не из тех, кому нужна мать-наседка. Миган всегда терпеть не могла, когда кто-то вмешивался в ее жизнь, даже родная мать.

Но настроение у Мерилин безнадежно испортилось. Она впервые лгала Миган. Она и сейчас готова была пойти на что угодно, лишь бы не врать, но есть секреты, которые приходится хранить любой ценой. Их уносят с собой в могилу. Может, сейчас все это уже и не имеет значения. Пусть мертвые хоронят мертвых. Но она заключила сделку, и обратного хода нет. Ради ее и Миган блага.

Она открыла шкафчик и нашла коробочку с транквилизаторами. Вынув таблетку, сунула ее в рот, пытаясь отделаться от нахлынувших воспоминаний.

Даже сейчас, тридцать один год спустя, от одной мысли об этом человеке у нее словно открылись старые раны и сердце пронзила острая боль. Есть вещи, которые не лечит даже время.

Раскат грома потряс дом, словно землетрясение, вырвав Миган не то из сна, не то из какого-то полузабытья. Она открыла глаза и уставилась в стеклянную стену, где хмурое небо переходило в свинцовый океан.

Она протерла глаза.

– Я что, заснула?

– Вроде того. Уже не меньше часа.

– Надо было разбудить меня.

– Я решил, что тебе необходимо отдохнуть.

– Что-то последние дни меня все время тянет отдыхать. Раньше мне, бывало, шести часов сна хватало. Когда через месяц я вернусь на работу, мне придется вкалывать до умопомрачения. Не дай Бог стать соней. – Она потянулась, расправила плечи и потерла пальцами затылок. – Хорошо бы чайку. Можем взять его с собой в купол, а еще лучше – давай возьмем туда чайник и там вскипятим.

– Ты уверена, что хочешь тащиться по лестнице?

– Если вперевалочку и не спеша, то ничего страшного. В былые времена я бы тебя обогнала в два счета. Я всегда обгоняла Джеки.