Никто мне не верит - Молли Катс (1996)

— Вы не понимаете принципа работы полиции. В большинстве случаев мы просто терпеливо ждем, пока плохой мальчик не совершит какой-нибудь промах.

— А если это не происходит?

— Мы ждем еще какое-то время.

Линн больше не хотела чили. Она положила ложку.

Майк посмотрел на нее.

— Мне следовало вас предупредить. Хотите десерт? Пудинг здесь неплох. Все остальное ужасно.

— Еще немного чая.

К столу долетело облачко сигаретного дыма и остановилось над ним. Линн разогнала его рукой.

— Расскажите мне о Каре, — сказал Майк. — Она — ваш помощник и друг, правильно? Близкий друг?

— Очень близкий. Она для меня как сестра, которой у меня нет. Я же для нее — сестра, которая поддерживает ее в стремлении к успеху. У нее много сестер; с некоторыми она близка, с другими — не очень, но никто не делает ничего подобного.

— Она не замужем?

— Нет.

— Мужчины?

— Однажды она была помолвлена с одним журналистом, работавшим на Седьмом канале. У нее было несколько других связей. Сейчас у нее никого нет.

— Кажется, ей нравится Грег.

— Он всем нравится. — Она почувствовала слабость, когда вспомнила о том, как тогда в полицейском участке все стало казаться таким простым и легко разрешимым. — Как вы однажды заметили, они все обвиняют меня.

Он откинулся на спинку деревянного стула и посмотрел на нее. В ярком свете, наполнявшем помещение, его черные глаза мерцали. Он хмурился, но делал он это почти всегда. Никогда нельзя было сказать, что он думает.

В этот раз тишину нарушила Линн.

— Вы все еще уверены, что это не я?

— Вы хотите сказать, считаю ли я, что он — маньяк? Да.

— Итак, поскольку вы так считаете, — начала Линн, старательно подбирая слова, как она делала перед камерой, чтобы получить нужный ей ответ, — это письмо ничего для вас не изменило. У вас не появилось сомнений в том, что я говорю правду.

Майк продолжал сидеть, откинувшись на стуле. Он не сделал ни малейшего движения. Но пауза стала для Линн похожей на нож для колки льда, протыкающий ее насквозь.

Он сказал:

— Я уже говорил вам, чтобы вы не упрощали это дело подобным образом.

— Наверно, поэтому мы находимся здесь, вместо того чтобы разговаривать в вашем офисе или моем? Вы хотели подловить меня после этого несчастного дня, когда я буду усталой и расстроенной, и, кто знает, мало ли на что вдруг соглашусь?

Он выпрямился на стуле:

— Мы находимся здесь, потому что у меня за весь день не было ни одной свободной минуты, и в обед я остался голодным. На остальное я не считаю нужным отвечать.

— Но вы…

— И я еще не закончил задавать вопросы. Кара вам завидует?

Еще один удар.

— Вы пытаетесь переключить мое внимание.

— Я пытаюсь разобраться в том, что происходит, — резко сказал он. — Она завидует?

— Из-за Грега?

— Из-за Грега, вашей работе, драгоценностям, чему угодно.

— Может быть, — с некоторым колебанием сказала Линн. — Но я сомневаюсь в этом.

— Не вижу причин, почему бы ей этого не делать.

— К чему вы клоните?

Он пожал плечами:

— Это письмо написала Кара?

— Нет.

— Она лгала, когда говорила, что не передавала ему ваше письмо? Чтобы представить вас в дурном свете? Или она сказала правду, но, может быть, с радостью ухватилась за мысль, что второе письмо вы написали сами?

Линн исступленно качала головой.

— Она может немного завидовать, но Кара никогда бы — она не способна на это.

Майк тихо сказал:

— Очень плохо, что у нее нет такой же уверенности в вас.

Подавив в себе боль, Линн сказала как можно спокойнее:

— Есть.

Он не ответил, продлив тем самым молчание, от которого Линн хотелось повеситься.

Линн сказала:

— Иногда, в моменты кризиса, Кара теряет эту уверенность. Она ужасно расстраивается и переживает из-за этого. Такое случалось и раньше.