Ча-ча-ча - Джейн Хеллер (1996)

Именно так. И мне это нравится. Нравится заставлять мою мать извиваться и корчиться после стольких лет, в течение которых она заставляла корчиться меня. Я получаю просто неописуемое удовольствие.

— Откуда у тебя такая информация? — спросила мама и поглядела на Кулли.

— Из биографии твоего дружка, которую написала Мелани Молоуни, — ответила я.

— Ты читала эту книгу? И она упоминала меня? Называла мое имя? — Мама выглядела перепуганной насмерть, но я не испытывала к ней жалости.

— Она не назвала твоего имени, но посвятила целую главу вашему звездному роману с Элистером, прости, с Элом.

— Если она не упоминала мое имя, то с чего ты взяла, что речь идет обо мне?

— Мама, взгляни на это. — Я протянула ей копию их с Элистером фотографии.

— О, Господи! Я не могу в это поверить. Где, ради всего святого, ты раскопала эту старую фотографию?

— Сама понимаешь, не в твоем альбоме, — ехидно ответила я. — Она из рукописи. По-видимому, Мелани где-то нашла ее.

— Просто не могу в это поверить, — повторила мама, закуривая следующую сигарету.

— Придется поверить. Я лично верю. И Кулли тоже.

— Кулли? Да кто он такой, и какое отношение он имеет к моей жизни?

— На твоем месте я не стала бы так поспешно выносить суждения в адрес Кулли, — сказала я как можно более спокойным тоном. — Он-то не из тех, кто обманывает своих мужей. Это делала ты. — Я помолчала, чтобы у мамы была возможность осознать мои слова. — А теперь, мама, расскажи нам правду. Мы слушаем тебя.

Мама поглубже села в кресло и вздохнула.

— Хорошшшо, — прошипела она протяжно и долго, чем напомнила мне Бастинду из «Изумрудного города», которая так же тихо кричала, облитая водой: «Я таююю…»

— Я повстречала Эла, когда мне было шестнадцать лет, — начала она, затягиваясь сигаретой. — В то время я была впечатлительной девушкой и не встречалась с мужчинами. У меня совершенно не было опыта в таких вещах. — Она немного помолчала. — Мои друзья захотели научиться танцевать модные танцы и сказали, что пойдут заниматься в студию Артура Мюррея в Форест Хиллз. Я пошла вместе с ними. Если хочешь знать, теперь я думаю, что мне лучше было вообще туда не ходить.

Мне показалось, что выражение ее боли было искренним, но что такое искренность, в конце концов?

— Эл был там одним из инструкторов, — продолжала она. — Он произвел на меня неотразимое впечатление. Он был красивым и очаровательным. Он безостановочно флиртовал со мной. Я так и не поняла, почему именно со мной.

— О, мамочка, не надо скромничать, — фыркнула я. — На фотографии из книги Мелани ты просто милашка.

— Ну, думаю, я действительно выглядела неплохо. Но именно Эл заставил меня почувствовать, что я красива. — Ее губа задрожала. Он бегал за мной и полностью меня покорил. Он сильно отличался от тех мальчиков, которые были в школе. Он был таким словоохотливым, находчивым, таким… недосягаемым.

— Таким неевреем, — вставила я, подмигнув при этом Кулли. Он неподвижно сидел на диване и выглядел как экспонат музея восковых фигур. Мне пришло в голову, что подобный сценарий разворачивающихся событий вряд ли подходит для того, чтобы представлять маму моему приятелю.

— Да, таким неевреем, — согласилась мама. — Мои родители были против того, чтобы я встречалась с мальчиками-неевреями, поэтому мы виделись с Элом очень редко. Меня это очень огорчало.

— Расскажи об этом.

— Когда я училась в старших классах, моя мама стояла насмерть против моих встреч с неевреями. Я и помыслить не могла, чтобы выйти куда-нибудь с Майком из церкви методистов или Эдди-епископистом. Если бы она заподозрила меня в таких мыслях, то наверняка наняла частного сыщика, чтобы следить за мной.