И весь ее джаз… - Иосиф Гольман (2013)

Запутал он меня в свои сети.

Если будет разборка, то по понятиям он прав. Только с блатными мне не хватало разборок. Но два миллиона — в три раза меньше, чем шесть. А вчерашняя телка против шести не возражала. Особенно если ее потыкать чем-нибудь острым.

— Послушайте, уважаемый, — теперь я уже не жаждал ссоры с этим очкастым правоведом. — А почему я должен иметь дело с вами, а не со вчерашней дамой?

— Потому что она делегировала мне все полномочия, — спокойно объяснил Береславский.

— А если мне на это насрать? Я имел дело с ней и хочу иметь дело с ней дальше.

— Это хуже, — явно расстроился мой собеседник.

— Почему? — не понял я. Мне не нравилось, что он постоянно ставил меня в тупик.

— Потому что в этом случае вы не станете моим партнером. Значит, концепция поменяется.

— Подробнее, пожалуйста. — Похоже, я начал перенимать у него манеру беседы.

— Пожалуйста. За два миллиона вас можно заказать у профессионала два раза. А у ментов — бесплатно, за звездочку. Так что мое предложение — честное. И оно пока в силе. — Он смотрел на меня спокойно, холодно, но улыбка у него была крайне неприятная. Такую я видел у смотрящего, во время первой ходки, в нашей астраханской колонии. Когда он отдавал мне приказ замочить «крысу».

— Я подумаю, — сказал я. — Позвоню вам сам.

— Всего доброго, — вежливо попрощался со мной профессор Береславский. Он встал со скамейки и, не оборачиваясь, смешно засеменил вверх по лестнице.

Перед возвращением в свое логово позвонил Полею. Его телефон я достал у Булатова. Без спроса осмотрев мобилу.

Одноклассник мне не обрадовался. Хотя наверняка трубка левая, не ловленная.

— Что надо? — спросил он.

— Скорей, тебе надо, — ухмыльнулся я.

— Что еще там?

— Заказ у меня, — объяснил я Полею. Друг детства сразу стал вежливей.

— Может, объяснишь, что за ерунда?

— Объясню, но позже. Выполнение приостанавливаю, так что спи пока спокойно и копи деньги.

— Зачем?

— Затем, что бесплатно я не работаю. Пятьдесят косарей за отказ от заказа. Еще пятьдесят — если захочешь вернуть его заказчику.

— Захочу, — после паузы сказал одноклассник.

— Это не все, — уточнил я. — Еще восемьдесят — за ту мою ходку. Десятка за год. И претензии сняты. Соглашайся, расценки региональные, не московские.

— Согласен, — сказал мой дружок и положил трубку.

А я поехал домой.

Черт, впервые употребил это слово. Не в шалман, не на хату, не в кабак — а домой.

Там ждет меня Наргиз. Подумаешь, разница — всего тридцать три года.

А в остальном между нами никакой разницы нет.

12. Подмосковье. Ефим Береславский, Наталья Береславская

Утром Береславский проснулся неожиданно рано. Обычно он терпеть не мог ранних подъемов, а здесь солнце ворвалось в раздвинутые шторы, вставать их сдвинуть было лень, а заснуть снова при ярком свете не получалось.

«А не пойти ли за грибами?» — мелькнула свежая мысль. Уж коли вчера ночью ни с того ни с сего, сорвались на дачу. Теперь же получалось вполне осмысленно.

Наташка еще спала, по-детски подложив ладони под щеку.

«Хорошая у меня жена», — тепло подумал Ефим. С такой точно тыл надежен. И, главное — не скучно. Правда, вставать рано тоже не любила.

Хотя всю жизнь вставала рано. То на работу — в отличие от Береславского, она была типичным «линейным» тружеником, хоть и на немалых должностях. То с мелкой, Лариской, в школу. Поваляться удавалось только по выходным. И только тогда, когда благоверный просыпался позже, потому что в противном случае его следовало немедленно накормить. Именно немедленно, до пробуждения голодных рефлексов. После их пробуждения профессор становился неприятным.