Бабочка на огонь - Елена Аверьянова (2005)

— Видеть их обоих не могу, — заскрипела зубами девица. — Мужа меня лишили. Но коза у них хорошая. Молоко Гриша любит.

— А давайте я их молоко вашему сыночку буду носить, — предложила добрая Зинаида Петровна, — или моя племянница Надежда Петровна, из Хабаровска приехавшая на лето погостить.

— А она у вас чистоплотная? — в душе обрадовавшись, изобразила сомнение Леночка.

— А как же? Только в белом переднике и белом платочке будет молоко носить. Не сомневайтесь, милая, — успокоила мамочку добрейшая Зинаида Петровна.

— Хорошо, я завтра проверю, — надменно ответила Леночка и утром, действительно, проснулась рано, встретила новую молочницу на крыльце.

Зинаида Петровна не обманула: ее племянница стала ежедневно носить молоко в неизменно белом переднике и белом платочке. Хотя все остальное в облике Надежды Петровны модная штучка Леночка оценила, как безвкусное — ситцевые платья с розанами, босоножки на платформе, очки и ярко накрашенный длинный рот.

Бескомпромиссная Злата Артемовна, увидев сей фрукт на «своих грядках», спросила Леночку, насмешив ее:

— Что за чучело?

Не вдаваясь в подробности, Леночка ответила:

— Новая молочница.

Больше о Надежде Петровне они не говорили. Есть себе и есть. Ходит, как кошка, по участку утром, а иногда, когда Леночка попросит, и вечером, и ладно.

Катюша не знала, что принесет ей роль молочницы. Однако надеялась на удачу. Оттого и Надеждой назвалась. Не знала, что это имя вызывает у Златы Артемовны приступ мигрени, колики, глухое раздражение — совсем не давала проходу ей беременная жена загорелого статиста Коли.

Злата Артемовна убила его классическим, бандитским способом — напоила до одурения, вышла из машины, заблокировала на всякий случай окна и двери, достала из багажника цистерну с бензином, облила беленькую новенькую «девятку», купленную на имя Коли в кредит — вот жена и ходит, расплачиваться ей теперь надо с банком, а нечем, — чиркнула спичкой, и все. Едва успела сама отбежать — так заполыхало. Сгорели дотла доказательства вины Златы в этом преступлении и еще в одном, и — еще в одном, и — еще. Конец кровавой цепочки обрублен, сгорел.

«Его нет, нет, нет», — один только раз и вспомнила Злата о произошедшем с ней в прошлом месяце, когда анализировала, правильно ли все сделала, не наследила ли где.

Из книг и фильмов она знала — у любого, даже самого чисто совершенного, преступления имеются следы. И она их оставила, не могла не оставить — ведь она не классический убийца. Скорей, новичок, хотя и не совсем дилетант. Например, на места своих преступлений она никогда не вернется, действовала она только в перчатках, на ногах у нее была обувь не ее размера: в двух случаях — гораздо большая, в двух других — гораздо меньшая. Планируя преступление, она рисовала и образ убийцы, старалась следовать ему. В двух случаях, судя по отпечаткам ботинок, это был мужчина, в двух других — женщина из Любимска, конкретно Катюша Маслова.

Свои просчеты Злата, злясь на себя за глупость или жадность, тоже видела. Не следовало покупать белую «девятку» статисту Коле в кредит. Но кто же знал, что ушлый парень женат и его законной супруге банк и автомобильная компания предложат доплатить стоимость покупки. Теперь беременная Надежда не дает Злате жить спокойно, ходит и ходит, требует денег, пишет заявления о пропаже мужа в милицию. Вот и гадай сейчас, отвлекайся от фильма, что ей муж-статист о режиссере Басмановой успел наболтать.