Аферистка - Кристина Грэн (2005)

Маркус был добр ко мне, но явно ожидал, что я отблагодарю его за это. Он приглашал меня в рестораны и в оперу. Он лелеял мысль о том, что я являюсь для него тем единственным существом на свете, тем человеком, которого каждый должен иметь в своей жизни. И я изо всех сил старалась не разочаровать его. Вот такие отношения сложились между нами. Окружающие злословили о нас. А мы только улыбались, он — польщенно, а я — весело. Я делала вид, что мне ничего от него не нужно. Вдове игрока требовалось слишком много денег, чтобы расплатиться с долгами. Правда, мой адвокат не давал о себе знать, и я считала это добрым знаком.

Маркус часто говорил о том времени, когда он работал в министерстве и был влиятельным человеком. Он подписывал важные представления зелеными чернилами и имел личный доступ к министру, который, конечно, влиятельнее Маркуса, но не столь компетентен в важных вопросах. Маркус говорил, что министры приходят и уходят, а политику министерства определяют статс-секретари. Маркус всегда подчеркивал свою приверженность гуманистическим принципам. Он заявлял, что исполнял свои обязанности честно и трудился на благо общества. Даже преследуя честолюбивые цели, он не забывал о людях.

Порой мне было очень трудно выслушивать весь этот высокопарный бред. Этические представления Маркуса существовали как бы отдельно от его личности со всеми ее страхами и желаниями, пороками и промахами. Его разум не допускал ничего беспорядочного, непонятного, угрожающего жизни. Однако Маркусу страшно не повезло — он встретил меня. Девушку, чья улыбка всегда слегка фальшива. Девушку, которая молчала, когда надо возразить, и говорила, когда ей нечего сказать. Девушку, которая брала у него сто марок, словно проститутка у клиента, и клала их в сумочку, не поблагодарив.

Маркус совал мне деньги украдкой, сильно смущаясь и отводя глаза в сторону.

— Возьми, они могут тебе пригодиться, — иногда говорил он, и я видела, что при этом он думал о сексе.

Но гуманистические принципы не позволяли ему просто так затащить в постель вдову с трагической судьбой. Маркус питал уважение к женщинам. Однако главной причиной его сдержанности был, по-видимому, страх. Страх, что у него ничего не получится в момент физической близости. Судя по фотографиям, его покойная жена не давала ему достаточно возможностей проявить свои мужские качества. Маркус скорее всего воплощал свои тайные фантазии в темноте и одиночестве. Он делал это, мучаясь от похоти и стыда, сладострастно и богобоязненно. Однако ему не было дано осознать и слить воедино эти противоречивые чувства.

Я по-своему любила и одновременно презирала этого кальвинистского лицемера, в чем для меня не было противоречия. Так я на двадцать третьем году жизни относилась ко всем мужчинам. В то время я встречалась не только с Маркусом, но и с Луцем, зубным врачом, с Паулем, журналистом, и с Леонардом Коэном, человеком, в которого безнадежно влюбилась. Ведь надо же иметь мужчину для души, человека, которого любишь и по которому страдаешь, человека, которому ни в чем не можешь отказать, и при этом презираешь себя немножко. Но только совсем немножко.

Глава 6

Он, конечно, не был Карузо. Он был худым и печальным, и голос его срывался, когда он пел о несчастной любви и потерпевших поражение революциях. Я сразу же влюбилась в Коэна. (Кто такой по сравнению с ним Геральд? Я вычеркнула бы его из своей памяти, если бы не проклятые три миллиона.) Пауль, журналист, пригласил меня на концерт. Мы сидели в середине третьего ряда. Все билеты были распроданы. Кто такой Пауль? Страстный любитель виски, музыкальный критик, мужчина, который получил в наследство рынок недвижимости и обычно плакал после оргазма.