Аферистка - Кристина Грэн (2005)

Я не хотела возвращаться в мир Пауля и устремилась против движущегося к выходу потока зрителей к сцене. Здесь мне дорогу преградил распорядитель концерта, но я оттолкнула его и вбежала за кулисы в ярко освещенный коридор, где, к своему удивлению, увидела множество людей. Они изумленно смотрели на меня и шарахались в стороны. Я быстро шла по коридору, спрашивая себя, за какой дверью может находиться мой герой. В конце концов я стала заглядывать во все комнаты подряд. Увидев незнакомое лицо, я, не извинившись, тут же захлопывала дверь. Больше всего на свете я боялась пропустить нужную комнату. Я действовала как во сне. Мой стремительный сумасшедший бег закончился у туалета.

Точнее, у мужского туалета. Не успела я открыть эту дверь, как она сама распахнулась, и я увидела стоящего на пороге Леонарда Коэна. Он застегивал молнию на своих вельветовых брюках. Самые значительные моменты в жизни бывают порой лишены всякого величия. Я застыла на месте. Теперь я знала, почему он не спел на бис. Он сделал это вовсе не потому, что хотел побыстрее встретиться со мной в опустевшем зале.

Мы стояли лицом к лицу, нас разделяли каких-то два метра. Глаза Коэна скрывали темные очки. Мой макияж был размазан, я тяжело дышала. Мне показалось, что Коэн внимательно смотрит на меня. Эти секунды могли изменить всю мою жизнь. Он так прекрасен, а я выглядела как обычная поклонница. К тому же я не блондинка. В старых фильмах о любви, которые я всегда смотрела со слезами на глазах, одного магического слова, одного жеста было достаточно, чтобы вся история закончилась благополучно.

Please find me. I am almost thirty[4].

Однако на этот раз хеппи-энда не произошло. Возможно, потому, что я слишком тихо шептала. Или потому, что не была блондинкой. Дверь расположенного напротив помещения распахнулась, и из него вышла грузная женщина с желтыми волосами. Она позвала Коэна, и он, улыбнувшись мне, пошел за ней. Я стояла у мужского туалета и смотрела им вслед.

Пауль ждал меня у машины. У этого человека было множество мелких достоинств, и среди них — терпение и излишняя доверчивость. Для Пауля я была дочерью отца-тирана, статс-секретаря на пенсии. Согласно легенде, мы с отцом жили в Висбадене, и я изучала математику во Франкфуртском университете. Математика — та дисциплина, которая у большинства людей не вызывает никаких вопросов. Кроме того, почти все считают, что это необычная наука для женщины. Пауль искал женщину, которая была бы похожа на его мать и сестру. Мы нашли друг друга после того, как я прочитала его объявление в разделе знакомств во «Франкфуртер альгемайне».

Хотя Пауль писал для левых изданий, но, когда речь заходила об объявлениях о бракосочетании или извещениях о смерти, он признавал только одну газету. В важнейших вопросах человеческого существования он был консерватором, несмотря на то что делал пожертвования в фонд организации «Гринпис».

Он уже приготовил черновик собственного некролога, в котором была приведена цитата из Сенеки. Согласно его завещанию во время траурной церемонии должен был звучать «Реквием» Моцарта, гроб необходимо было изготовить из экологически чистых материалов, а в венки вплести белые лилии. После нашей первой ночи Пауль сделал меня главной наследницей. Так что к его похоронам было все готово, отсутствовал только труп.