Эта прекрасная смерть - Сара Шмитт (2021)

— Тишина! — орёт Азбаух, заглушая толпу. — Тишина, я сказал!

Когда никто не реагирует, он открывает рот, и раздаётся оглушительный вопль, напоминающий разорвавшуюся звуковую бомбу. Все, и ангелы в том числе, опускаются на пол. Что касается меня, я сворачиваюсь под столом в позу эмбриона, руками крепко зажимая уши. Наконец, шум стихает, я поднимаю глаза и вижу, что дедушка протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Я принимаю её, поднимаюсь и смотрю, как люди в тишине занимают свои места. Все, кроме одного.

— Ненавижу, когда он так делает, — бормочет Смерть, поправляя ярко-оранжевую гавайскую рубашку.

— Я всё слышал, — скрипучим голосом произносит Азбаух, и несколько душ вздрагивают. Он в последний раз смотрит в сторону Смерти и поворачивается к Йетсу. — Давай проясним. Ты говоришь, согласно Хроникам Акаши будущее условно?

Йетс кивает.

— Никогда не видел ничего подобного. После обсуждения с несколькими хранителями записей, мы пришли к выводу, что единственное разумное объяснение — будущее ЭрДжей ещё не определено.

— Жизнь Дэниела единственная, как говорит Азбаух, с условным будущим? — перебивает Сал. Он победно смотрит на судей, его лицо выглядит настолько довольным, насколько лицо Азбауха выглядит спокойным. Теперь я понимаю, почему Гидеон выбрал его защищать меня.

— Нет. Такое встречается практически в каждой записи, — качает головой Йетс.

— Есть такие, в которых всё нормально? — настаивает Сал.

— Да, но практически все рассматриваемые Хроники заканчиваются к тому моменту, когда Дэниел должен принять решение о поступлении в медицинский колледж, — кивает Йетс.

— Но не все в мире имеют отношение к лечению онкологии, — перебивает Азбаух, прежде чем Сал успевает задать больше вопросов.

— Верно, — отвечает Йетс, — но хранители предполагают, что раз рак влияет не только на жизнь самих пациентов, но и на тех, кто с ними знаком, то влияние имеет эффект домино. До тех пор, пока судьба ЭрДжей не определена, их судьбы также остаются неясными. Помни, брат, люди — существа сентиментальные.

— Смертные, — качая головой, презрительно произносит Азбаух.

Итак, Азбаух не любит не только меня. Он ненавидит весь мой вид.

— Почему люди вообще имеют будущее, если они так тесно связаны с решением по делу ЭрДжей? — задумчиво протягивает Сал.

Йетс выглядит менее уверенным, и мой живот скручивает от страха.

— Они не знают ответа на этот вопрос. Всё, что им остаётся — лишь строить теории.

— То есть догадки? — уточняет Мармарот.

Йетс в ответ напряжённо кивает.

Видя, что Азбаух собирается заговорить, Сал поднимается, чтобы задать следующий вопрос.

— И какова их теория?

— Они полагают, что будущее основано на лучшем решении.

— На каком именно? — подгоняет Сал.

— Поскольку ЭрДжей — решающий фактор в судьбе Дэниела, они считают, что для того, чтобы будущее большинства пришло в норму, прошение ЭрДжей должно быть одобрено. Как только она вернётся на Землю, чтобы завершить своё путешествие в мире живых, они ожидают, что Хроники восстановятся сами собой.

— Есть какие-то другие возможности? — спрашивает Сал.

— Это единственная теория, с которой хранители смогли согласиться, — пожимая плечами, отвечает Йетс.

Сал поворачивается к судьям.

— У меня больше нет вопросов, братья.

Азбаух переводит взгляд с Шепарда на Мармарота. Когда никто не заговаривает, он взмахивает рукой. Йетс поднимается, проходит через всю комнату и выходит через заднюю дверь. Ни разу он не посмотрел на меня.

— И кто следующий свидетель? — интересуется Азбаух, скука звучит в каждом его слове. — Пожалуйста, скажите мне, что вы уже заканчиваете этот парад чирлидеров.

— Остался всего один, — заверяет Сал. Он поворачивается, чтобы посмотреть на передний ряд. — Мадлен Квин — наш последний свидетель.