Если ты останешься - Кортни Коул

солнечных лучей. Она мне улыбается.

— Пакс, — шепчет она. — Я здесь. Все в порядке. Все будет в порядке.

А потом мои глаза открываются, я просыпаюсь и понимаю, что Мила

действительно здесь, и она действительно шепчет эти слова для меня.

— Все в порядке, — напевает она мне, убирая волосы с моего лба. Я понимаю, что

я в поту. — Все в порядке.

Я смотрю на нее, на нежность на ее лице, и мои кишки сжимаются. Я просто

подумал, что моя мать превратилась в Милу. Я серьезно облажался.

— Малыш, — говорю я ей, когда, наконец, могу говорить. — Думаю, что возьму

номер твоего терапевта.

Глава 13

Пакс

Я не сплю. Я смотрю на себя, изображенного на картине, которую нарисовала

Мила. Она закончила ее спустя пару дней после того, как начала. Я привез картину к себе

домой и повесил рядом с кроватью. Картина просто изумительна, но она слишком личная,

чтобы повесить ее в гостиной. Даже если она выполнена в абстрактном стиле, вы все

равно заметите, что я голый.

Натянутые, как струна мышцы на моем теле очерчены бронзой и золотом. Мои

татуировки расплывчатее, чем на самом деле. Мои глаза закрыты, а голова наклонена, как

будто я думаю. Это просто невероятно. Я очень взволнован тем, что она нарисовала ее для

меня. Никто и никогда не делал что-то подобное для меня.

Я изучаю картину, интересуясь, почему я изображен таким задумчивым.

Думаю, что я был чертовски голоден.

Я скидываю ноги с кровати и прокладываю путь к кухне, чтобы захватить кусочек

холодной пиццы на завтрак. Мила и я заказали ее вчера вечером после нашего третьего

«официального» свидания. На этот раз мы смотрели кино в моем доме, и на этот раз,

фильм был выбран мной. Это не было девчачьим фильмом. Он был полностью составлен

из выстрелов и крови. Мужской фильм. Мила смотрела его как кавалерист, ударяя себя в

грудь и делая вид, что выцарапывает свои воображаемые пули.

65

Я посмеиваюсь, вспоминая это, когда мой телефон звонит. Мой рот полон пиццы,

но я отвечу в любом случае, потому что звонит Мила.

— Эй, — говорит она, и звучит немного запыхавшейся. Я сразу же представляю

себе ее дыхание в моем ухе с ее обернутыми ногами вокруг моих бедер. И просто из-за

этого мне адски трудно.

— Эй, — отвечаю я, регулируя свою эрекцию. — Доброе утро.

Я улыбаюсь в трубку, потому что ничего не могу поделать. Эта девушка заставляет

меня улыбаться, как идиот.

— Я просто звоню, чтобы напомнить тебе о встрече с терапевтом сегодня утром, —

говорит она мне. — Я подумала, что ты бы забыл. Или передумал.

Пауза.

Ебать.

Она права. Я не хочу идти. Но я готов пойти по двум причинам. Первая: я хочу

перестать думать о моей матери, потому что это нахрен бесит меня. И вторая: я думаю,

что это поможет Миле быть спокойной. Я знаю, что она борется с идеей близкого

знакомства со мной. Она думает, что я собираюсь растоптать ее сердце. Если быть

полностью честным, я боюсь, что случайно сделаю это. Поэтому я иду на эту терапию. Я

могу это сделать. Я не слабак.

— Как бы ни так, — говорю я ей, закатывая глаза. — О, ты не веришь в меня. Я не

забыл. Я все лишь принимал душ и все.

Она смеется.

— В самом деле? Ты имеешь в виду, что не стоишь у окна у изголовья кровати и в

нижнем белье? И не ешь кусок пиццы?

Пораженный, я смотрю вниз и нахожу Милу, стоящую на моей дорожке. Она

держит белый бумажный пакет и ухмыляется.

— Я принесла тебе пончики, — говорит она в трубку. — Подойди и открой свою

дверь.

Я качаю головой, но, честно говоря, я рад, что она здесь. Чертовски рад. Я был

разочарован, когда она, свернувшись со мной на диване калачиком прошлой ночью, не