— Нет. Это не те, о ком мне нужно беспокоиться.

Я умираю от любопытства, но не подталкиваю его. Он явно не хочет говорить об

этом. Но я понимаю, это первый раз, когда он превращает что-то в тайну и закрывается,

это заставляет меня нервничать. Какие еще части его жизни я не знаю?

73

Я размышляю, замолкая, поэтому через некоторое время Пакс подталкивает мою

ногу.

— Почему молчишь? Ты расстроена?

Я очень хочу сказать нет, сделать вид, что я не нервничаю, но я не хочу лгать.

Ничего хорошего не может исходить ото лжи, и карты уже разложены против нас.

— Когда ты что-то скрываешь, я нервничаю, — говорю я ему нерешительно. — Я

не хочу думать о тебе плохо, но, когда я не знаю, о чем ты думаешь...

— Тогда ты автоматически думаешь о худшем? — прерывает он, прищурившись.

— Ты автоматически думаешь, что я пытаюсь что-то скрыть, если не хочу об этом

говорить? Это немного субъективная оценка, ты так не думаешь?

Я могу сказать, что сейчас он злится, потому что сжимает челюсти. Я отметила эту

привычку, когда он сердился. Я вижу напрягшиеся мышцы на его щеке и сглатываю.

— Я не пытаюсь быть субъективной, — говорю я ему мягко. — Это просто то, что

мы начали не с той ноги, и я пыталась продвигаться вперед с помощью доверия, и мне

очень жаль. Я просто немного нервничаю. Я не в своей тарелке.

Он резко снимает руку с моих плеч и встает. Лодка качается, и я хватаюсь за борт.

— Если ты не хочешь быть со мной, — говорит он холодно, — просто скажи это.

Если ты не можешь доверять мне — скажи сейчас. Я пытаюсь измениться ради тебя. Но я

не хочу тратить время на это, если ты не можешь покончить с моим прошлым.

Я заморожена, но не от хлесткого холодного ветра, а из-за его слов и сердитого

лица. Он, кажется, готов отказаться от меня, как будто я не достойна даже разговора.

Этого достаточно, чтобы высосать весь воздух из меня.

— Ты бы сказал это просто так? — сомневаюсь я. — Я не говорила, что не могу

доверять тебе. Но твой телефон взрывается в течение часа, и ты, очевидно, не хочешь

иметь дело с ним, и ты не хочешь, чтобы я знала, что это такое. Твое «прошлое» не очень

далеко, так что ты должен понять, что я немного нервничаю. И ты не должен меняться

ради меня. Ты должен измениться ради себя.

Пакс смотрит на меня. Сейчас в его глазах холод. Так было, когда я впервые

встретилась с ним. Все следы тепла ушли, и я содрогаюсь, ненавидя взгляд на его лице и

ненавидя этот разговор. Я не знаю, как все ушло под откос так быстро.

— Не сходи с ума, — говорю я ему. — Я просто пытаюсь поговорить об этом с

тобой. Это то, что люди делают в отношениях.

— Люди нападают друг на друга? — спрашивает он, его голос поднимается. —

Потому что именно это ты делаешь. Ты не знаешь, кто мне пишет, так что ты в

безопасности. И вдруг твоя неуверенность становится моей проблемой.

Пакс серьезно разошелся. Он сжимает руки так крепко, что костяшки пальцев

побелели. Я задыхаюсь и пытаюсь придумать, как успокоить ситуацию. Я ненавижу

конфликты, но мне еще больше не нравится, что он неправильно меня понял.

— Я не нападаю на тебя, — начинаю я. — Мне было просто интересно, кто

пытался с тобой связаться.

Он сердито поднимает бровь.

— В самом деле? Если бы тебе было любопытно, то почему бы просто не

попросить посмотреть мой телефон?

Я изумлена и запинаюсь, когда говорю, потому что ветер хлещет мои волосы

вокруг лица.

— Потому что в отношениях, которые построены на доверии, люди не просят

посмотреть телефоны друг друга.

— Тем не менее, ты действительно хочешь увидеть мой телефон, не так ли? — Он

бросает вызов, его глаза пронзают меня. — Потому что ты не доверяешь мне.