Он подходит ко мне и прижимает к гранитной столешнице. Я улыбаюсь.

— Ты, конечно, понимаешь, что смотришься действительно не к месту на кухне?

Я поднимаю бровь. Он усмехается.

— Я думал, женщины хотят мужчин, которые умеют готовить?

— Если это так, я, вероятно, не из них, — говорю я ему, прижимаясь губами к его

губам. Он смеется, и смех урчит в его груди. Он поднимает меня, сажая на стол. Я

автоматически оборачиваю ноги вокруг него.

— Этому месту принадлежат мои ноги, не так ли? — напоминаю я ему. Он кивает.

— Ты учишься.

— О, я хороший ученик, — говорю я ему с усмешкой, когда идея приходит мне в

голову. — Хочешь посмотреть?

Я провожу пальцами вниз, к пуговице на его джинсах и расстегиваю одним ловким

движением.

— Впечатляет, — говорит он, насмешливо склонив бровь. — Но, что теперь ты

собираешься делать? Думаю, ты уже знаешь, как этим пользоваться.

— Может быть, — отвечаю я. — Но я не все освоила. И любому хорошему ученику

нужен учитель.

Он смотрит на меня, когда я соскальзываю со стола и стягиваю его штаны, потом

его нижнее белье. А потом я встаю на колени перед ним.

Его глаза расширяются.

91

— Ты собираешься... — его голос замолкает, когда я беру член в свою руку, двигая

пальцами вниз по его длине. Его член оживает, мгновенно становясь жестким. Я

улыбаюсь.

Я смотрю на него.

— Я уверена, что у меня есть своя методика, но у всех есть предпочтения, ты

согласен? — Он, молча кивает, глаза застыли на мне, когда я крепко сжала его член в

руке. — Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал мне, какой именно оральный секс ты хочешь.

Он застывает, его руки безвольно лежат на моих плечах.

— Ну, ты должна начать с того, что повторишь этот вопрос, но вместо того чтобы

сказать оральный секс, скажешь так: «Скажи мне точно, как сосать свой член». Нет,

подожди. Скажи «хуй». Потому что это слово, исходящее из твоих уст, будет ужасно

жарким.

Я улыбаюсь жадному взгляду на его лице. Мне нравится, что он такой большой и с

татуировками, но я могу возбудить его и лишить дара речи с помощью только одного

маленького слова. И, скажу прямо: это одно озорное слово возбуждает и меня.

— Хорошо, я играю. Скажи мне, Пакс. Как ты хочешь, чтобы я сосала твой хуй?

Пакс полностью застывает, а его член только становится жестче в моей руке, хотя я

не знала, что это возможно.

— Язык проглотил? — дразню я, опуская голову, и провожу языком по его члену.

— Это не моя методика.

Он вздрагивает, когда я провожу своим языком вокруг головки, потом спускаюсь

вниз, копируя то, как облизываю леденец.

— Ты чертова лисица, — бормочет он. — Ты знаешь, что делаешь.

— Я знаю. Но скажи, что ты действительно хочешь, — я возбуждаю его, когда

снова провожу по нему своими пальцами. — Я хочу знать.

Он глотает и закрывает глаза, прислонившись спиной к столешнице, его руки

хватаются за края. Он толкается дальше в мой рот.

— Хорошо, Красная. Мне нравится, когда ты берешь всего меня в рот. Я хочу,

чтобы ты взяла меня глубоко в горло. Если сможешь справиться с этим.

Последнюю часть он говорит вызывающе.

Я хочу улыбнуться, но не делаю этого. Он продолжает говорить, его голос

хриплый.

— В то время, как ты сосешь, я хочу, чтобы ты немного сжимала мои яйца. Тянула

их. Слегка. Нажми пальцами прямо на мои яйца и тяни. Слегка, не слишком сильно.

Он снова вздрагивает, когда я делаю, как он говорит. Я слегка тяну его яйца к

моему рту.

Я медленно двигаюсь губами вдоль его длины, работая всем своим ртом. Я

чувствую, что он практически достает до задней части моего горла, но не задыхаюсь. Я