Если ты останешься - Кортни Коул

— Да. За то, что ты такая хорошая ученица.

93

Я смеюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе это понравится. Дай мне минуту.

Он улыбается и шагает прочь, оставив меня в кухне одну. И голую.

Я решаю, что это интересный поворот событий, убирая несколько вещей, которые

мы упустили. Когда я это делаю, мой разум блуждает. Я рада, что сейчас на таблетках и,

что тесты на венерические заболевания у Пакса отрицательные. Так хорошо не

пользоваться презервативами. А потом, когда я поворачиваюсь от раковины к ножам, я

замечаю больничный счет, лежащий на столешнице. Я смотрю на него и обращаю

внимание, что этот счет с той ночи, когда у Пакса была передозировка, которая была

ровно два месяца назад.

Я поражена. Я не поняла, что это было так давно. Целых два месяца. Кто бы мог

подумать, что мы продержимся так долго?

Но Пакс возвращается прежде, чем я могу детальнее проанализировать это. Он

хватает меня за руку, и ведет к гостевой ванной.

— Почему мы здесь? — спрашиваю я, когда мы входим внутрь.

— Потому что в моем туалете нет ванны, — объясняет он. — А после этого

представления, ты заслуживаешь горячую ванну. У меня нет пены для ванны, но я

использовал некоторые из твоих гелей для тела с верхнего этажа. Это нормально?

Я киваю, смотря на пар, на ванну на ножках, напоминающих львиные лапы. Она

наполнена пузырьками и рядом лежит сложенное полотенце. И две зажженные свечи. Я не

могу поверить, что он подумал об этом.

— Спасибо, — говорю я ему, подходя, и обнимаю его. — Это так мило.

— Это просто ванна, — бормочет он, когда я по-прежнему сжимаю его. — Это не

имеет большого значения.

Но оно есть. Никто никогда не наполнял ванну для меня, кроме моей матери, когда

я была маленькой.

— Это самая милая вещь из всех, — говорю я ему, шагая внутрь. — Поверь мне.

Я опираюсь на спинку ванны и закрываю глаза.

— Я дам тебе отмокнуть некоторое время, — говорит мне Пакс, прежде чем

выходит из комнаты. Я расслабляюсь, вдыхая аромат лаванды, наслаждаясь горячей

водой. Каждый мускул расслабляется, пока я отмокаю. И я упиваюсь мыслью, что мой

большой плохой друг наполнил ванну с пеной для меня.

Только когда кожа на моих пальцах начинает сморщиваться, он снова входит через

дверной проем. Сейчас на нем нижнее белье, но его грудь по-прежнему голая.

— Привет, — говорит он, становясь на колени позади меня, дотянувшись и

пробегаясь пальцами по моим плечам. — Как ванна?

Он наклоняется и целует мою шею, и я склоняюсь к нему.

— Это было удивительно, — отвечаю я. — Спасибо. То, что нужно.

— Хочешь узнать кое-что? — шепчет он мне на ухо. — Ты самая красивая из всех,

кого я когда-либо видел. И я люблю тебя.

Я застываю, мое сердце колотится. Я могу буквально услышать свой пульс,

стучащий в ушах.

Я поворачиваюсь в воде, мои мокрые руки хватаются за край ванны.

— Ты только что сказал то, что я думаю?

Он кивает. И на этот раз, нет ни грамма веселья на его лице. Он совершенно

серьезен.

— Я люблю тебя. Мне нравится, что ты такая милая, невинная и добра к людям, но

ты такая лисица в мешке. Мне нравится, как ты смотришь на меня. Я люблю твою улыбку.

Я люблю в тебе все.

Я совершенно неподвижна, в шоке смотря на него.

94

Он большой. Огромный. Я знала в течение нескольких недель, что люблю его, но

не хотела напугать его, говоря об этом. Но он сказал это первым. Сегодня вечером. Это

удивительно. И неожиданно.

— Ты не собираешься ничего говорить? — спрашивает он, и на самом деле

выглядит нервным, будто бы я могла отвергнуть его. Мое сердце болит.