Фаворит императрицы - Нина Соротокина (2013)

Другие два жениха были значительно моложе и уже потому желаннее. Один из них – артиллерийский капитан Кирилл Иванович. Когда-то Варвара Петровна приятельствовала с его матушкой. Капитан был усат, быстр в движениях, рябоват, но приятен. Главной чертой его характера была доброжелательность, всем и каждому он хотел помочь и угодить, а уж перед Клеопатрой ковром стелился. Та слушала капитана с удовольствием, хоть и рассказывал он с массой подробностей всегда об одном и том же – устройстве фейерверков и иллюминаций: про белый огонь, так называемый Марсов (подобие беглого оружейного огня), про редкий зеленый огонь, что делается из яри веницейской, разведенной на водке, и всяческие из него переменные фигуры, колесами и фонтанами действующие, которые сами собой поочередно зажигаются, а потом рисуют в небе вензельное имя самой государыни.

Варвара Петровна принимала живейшее участие в разговоре, задавала каждый раз вопросы, а на третий не выдержала:

– Скучный он, как зевота, хоть и сияет, что твой фейерверк. Если он, Клеопатра, тебе по нраву, буду его терпеть, а если ты в сомнении, давай в следующий раз скажемся больными.

– Так вы, тетушка, мне всех женихов разгоните! – воскликнула в ответ Клеопатра, но в голосе ее не было слышно уверенности.

Третий жених, похожий на херувима, юный, голубоглазый, чаще всего приезжал с маменькой. Она трещала без умолку, а он сидел в сторонке и бросал на Клеопатру значительные взгляды. Херувим имел какой-то малый офицерский чин, но сейчас был в продолжительном отпуску по причине полного оскудения государственной казны. Если в поведении капитана от фейерверков проглядывало какое-то чувство к невесте, нет-нет, да и засмотрится, улыбнется ласково, то херувим «алкал счастия» исключительно из-за вышеупомянутого оскудения царских кладовых. Платили бы ему положенное жалованье, он и думать о женитьбе не стал. Последний раз херувим явился без маменьки, говорить надо было самому. Здесь обнаружилась у него странная привычка: сказав что-нибудь, по его мнению, значительное, он подносил ко рту напряженно вытянутые пальцы и произносил звук, похожий на громкий выдох – «хо!».

– В Европе сейчас неспокойно. Того и гляди, призовут к войне (хо!).

– А тебе-то, сударь мой, какая печаль? Ты сейчас у нас человек как бы штатский. Тебе до этого и дела нет, – подпустила шпильку Варвара Петровна с самым невинным видом.

– Нет уж… До этого есть дело каждому, кто радеет о пользе отечества (хо!). Польша, Швеция, Турция и, я извиняюсь, Франция – исконние враги наши. В «Ведомостях» на этот счет все изрядно прописано.

– Там ничего про войну не пишут. Зачем ты нас пугаешь, батюшка? Уж сколько лет без войны живем. Как умер Петр Великий, царство ему небесное, так и замирились. Уж шесть лет наши мужики крови не льют.

– Теперь прольют. Все прольем (хо!). Поэтому мы с маменькой имеем намерения самые серьезные. Нам главное – успеть… так сказать (хо!)…

Клеопатра вдруг покраснела и со словами: «от окна дует» стала отодвигать в глубь комнаты свой стул. Херувим строго наблюдал за ее движениями.

– Мы с маменькой не ищем красавиц. Красавицы предназначены для жизни легкомысленной, а жена должна быть разумна и добродетельна.

– А с чего ты, голубь, решил, что наша невеста некрасавица?

– Тетушка! – Клеопатра не знала, куда девать глаза.

– Я этого не говорил, – перепугался херувим. – Я только (хо!) позволил себе высказать наши с маменькой взгляды на жизнь.

– Как же «не говорил», если прямо так и брякнул. Коли тебе нужна некрасавица, так ищи себе невесту в другом месте!

В этот, прямо скажем, конфликтный момент открылась дверь и явился Елисейка с докладом:

– Молодого барина спрашивают, Матвея Николаевича.

– Так нет его. Ты сказал?

– Пожалуй, и скажу. Как прикажете.

– А кто его спрашивает? Кто пришел? Ну, как он отрекомендовался-то? Что ты молчишь?

– Отрекомендовался поручиком Люберовым.