Фаворит императрицы - Нина Соротокина (2013)

Начались танцы. Клеопатра от обилия впечатлений забыла быть изящной, а стояла возле кресла тетки столбом и только спрашивала шепотом: а это кто? а это что за господин?

Матвей чаще всего отвечал – не знаю, он сам первый раз был в столь представительном обществе. Выручила, как всегда, Варвара Петровна, вернее, одна из ее знакомых дам. Стоило этой даме назвать имя, как тетка тут же перебивала говорившую и сама рассказывала племяннице подробности.

– Кто эта красавица?

– Цесаревна Елизавет…

– Это, Клёпушка, – тут же встряла тетка, – младшая дочь славного государя Петра Великого. Сестра ее, Анна, герцогиня Голштинская, – помре. Елизавета теперь наследница трона.

Матвей быстро и бесцеремонно закрыл тетке рот рукой: «Вы что говорите-то?» Варвара Петровна и сама сообразила, что сболтнула лишнее – не может быть цесаревна Елизавета наследницей, если таковой уже назначена племянница государыни, Анна Леопольдовна Мекленбургская… А уж если точной быть, то и она не наследница, а наследником будет ее еще не рожденный сын. Ух, мозги сломаешь… Тетка закрылась веером, осторожно посмотрела по сторонам. Вроде никто не слышал, хорошо, что высказывала она свою крамолу шепотом.

А цесаревна Елизавета была чудо как хороша. Ей исполнилось в ту пору двадцать пять лет. Формы ее уже утратили девичью худобу, цесаревна была склонна к полноте, но танцевала она лучше всех, голубой бабочкой порхала по зале. А уж личико хорошенькое, талия – пальцами обхватишь.

– Говорят, ей живется несладко, – шептала тетка в ухо племяннице. – У нее свой двор у Смоляного двора…

Клеопатре не хотелось слушать сейчас обо всех этих подробностях, ей бы на бал посмотреть, но Варвара Петровна цепко хватала ее за руку и тянула к себе, нагнись, расскажу…

– Потом, тетушка, потом, дома… Кто эта грустная дама?

– Так о ней и речь. Это Анна Леопольдовна, которой предстоит родить наследника. А вон у колонны и отец будущего наследника стоит. Но у них еще до свадьбы дело не дошло.

Жених юной Анны, девятнадцатилетний принц Брауншвейгский Антон-Ульрих, с трудом переносил любопытные взгляды всего зала. Худой, небольшого росточка, не только застенчивый, но и испуганный, он не принимал никакого участия в общем веселье. Тетка сказала, что он только недавно приехал в Петербург. Клеопатре вдруг стало его жалко. Мерзнет, наверное, в нашем климате, вон какой бледный…

– А это Бирон! – Варвара Петровна дернула за руку. – Один раз на него глянь и отвернись. Говорят, от его взгляда дамы в обморок падают. Стра-ашный взгляд у благодетеля!

– Тетуш-шка, – прошипел Матвей. – Что вы плетете?

По счастью, его муки тут и кончились. Первый же представленный Клеопатре кавалер увел ее танцевать. Матвей немедленно оставил тетку и отправился в смежное помещение смочить горло.

После того случая, когда он заблудился и чуть не заморозил Гришку Рагозина, а потом беседовал с каким-то хамом на даче Сурмилова, Матвей дал себе слово – не напиваться! Но, видно, он тогда погорячился. Что же ему теперь, на все эти вина только смотреть? Самому себе слова тоже с разумом надо давать. Матвей взял бутылку токайского, закусил засахаренным цукатом, потом взял бутылочку бордо, потом подумал и выпил еще пива голландского. И все!.. Явился на бал, изволь танцевать.

Один танец, второй… отчаянно тянуло купить еще бутылку. Только попробуй себе что-нибудь запретить! Но ему вдруг повезло. Партнершей в танце стала княжна Верочка, кузина Гришки Рагозина: носик точеный, грудь обнажена в полной приятности, на головке парик с золотой кокардой. Танец шел вольный. Государыня и прочие знатные отбыли ужинать, и теперь не надо было бояться повернуться спиной к ее величеству. Па-де-баск – шаг скользящий, стал как бы порезвее, поклон… Вот бы Клеопатре поучиться у княжны Верочки… Поклон, поворот… И Матвей уперся глазами в кавалера Шамбера.