С вечера до полудня - Клэр Бреттонс (1999)

Его лицо было в саже. Габриела не знала, каким образом он ухитрился так испачкаться, но не стала спрашивать.

Гордон обернулся и улыбнулся Лейси.

— Привет.

Девочка была слишком слаба, чтобы ответить, она лишь с трудом улыбнулась.

Габриела нахмурилась и отбросила с ее лба влажные от пота волосы.

— Что ты делал там так долго?

Улыбка сошла с его лица.

— Я подпалил сарай.

— Гор! Ты же уничтожил все доказательства!

— Да. Но прежде я кое-что вытащил оттуда.

— Хорошо, что он сгорел, — пробормотала Лейси.

Габриела сжала руку девочки и поймала ее воспаленный взгляд. Как наяву, она увидела языки пламени, лижущие крышу сарая, взбегающие по стенам. Черный дым, поднимающийся к небу. Совсем как тот дом, где держали Тельму. Он тоже сгорел дотла.

— Гор? — Габриела бросила на него быстрый взгляд, но Гордон сосредоточенно следил за дорогой. Нет, сказала она себе, он не мог поджечь тот дом. Он ничего не знал о Тельме Нильсен. А может, знал? Может, это и есть его мрачная тайна?

Сердце у нее так и упало. Она часто замечала, что Гордон почему-то испытывает чувство вины перед ней. Особенно заметно это было в морге. А что, если он когда-то опознавал там Тельму? Нет-нет, он рассказал бы ей. Она попыталась прогнать подозрения, но, как ни старалась избавиться от мрачных мыслей, мучительные сомнения не хотели уходить, терзая ее со все большей силой. Габриеле хотелось прямо сейчас расспросить Гордона, но по его сосредоточенному лицу было видно, что управление машиной, мчащейся по узкой и грязной дороге, поглощает все его внимание.

Сомнения разрастались. Она окинула мысленным взглядом прошлое. Пожалуй, эта версия все бы объяснила. Ненависть, которую он испытывал к ней вначале. Его горечь и недоверие, холодное презрение к ней и ее дару. Его отстраненность каждый раз, когда она упоминала о своих видениях. Он хотел что-то сказать ей по дороге к рыбацкому лагерю. Им нужно поговорить, когда все закончится, сказал он. Это все объясняет. А вдруг здесь кроется очередное предательство?! Она в ужасе беззвучно взмолилась: нет, нет, только не он, не Гордон! Я люблю его!

Остановись! — приказала она себе. Он не такой, как все. Не такой. Он не может поступить с ней так. Она доверяет ему и поэтому поделится с ним своими сомнениями. Она любит его, и он заслуживает доверия.

Услышав хрип Лейси, Габриела обернулась. Губы девочки совсем посинели.

В три часа дня Ида Хоффман вышла в приемную. Гордон нахмурился: понуро опущенные плечи доктора явно не предвещали ничего хорошего. Габриела вскочила с дивана.

— Она борется, — доктор смотрела на Гордона, — но много осложнений. Очень высокая температура, дыхание затруднено, сильное обезвоживание организма. Болезнь крайне запущенна. — Она потерла висок. — Габи, когда ты впервые ощутила боль в ноге?

Габриела облизала губы.

— Точно не помню.

— Восемнадцатого. — Гордон обнял ее за плечи. Ему казалось, она вот-вот сорвется. — Мы тогда сидели в кафе, помнишь?

— Да, ты прав.

— Значит, с момента укуса прошла уже почти неделя. — Доктор Хоффман покачала головой.

Страх исказил голос Габриелы.

— Она же может умереть!

Ида Хоффман не стала оспаривать это утверждение, и Габриелу бросило в дрожь. Гордон сильнее стиснул ее плечи.

— Здесь делают все возможное.

Доктор взяла Габриелу за руку.

— Гордон прав, я действительно делаю все возможное. Но я никогда не лгала тебе и не хочу этого делать сейчас. — Ее глаза были полны печали. — Девочка в критическом состоянии. Всех моих усилий может оказаться недостаточно, чтобы спасти ее. Только время покажет.

Габриела тяжело опиралась на Гордона. Он понял, что пора как-то отвлечь ее, иначе она расклеится окончательно.

— Вы уже связались с ее родителями? — поинтересовался он.

— Лейси не сказала нам, кто они.