С вечера до полудня - Клэр Бреттонс (1999)

— Габи, — Гордон дождался, пока она обратит на него взгляд, — наверное, именно тебе стоит поговорить с девочкой.

Габриела кивнула и, собравшись с силами, пересекла коридор и вошла в палату.

Гордон обеспокоенно следил за ней. Если что-нибудь случится с Лейси, он не был уверен, что Габриела перенесет это.

Ида Хоффман похлопала его по руке.

— Я ошибалась в вас, мистер Сазерленд.

Он вопросительно посмотрел на доктора.

— Габриела любит вас.

— Мне кажется, вы ошибаетесь. — От собственных слов его сердце болезненно сжалось.

— Нет, не ошибаюсь. — Ида подняла голову. — Взять хотя бы то, что сейчас она не ощущает состояния Лейси.

А ведь и вправду! Гордон обескураженно наморщил лоб.

— Ее чувства сейчас не так сконцентрированны, как прежде. Они распределены между Лейси и вами.

Габриела просто не может любить его! Как бы ему ни хотелось, чтобы доктор Хоффман оказалась права, она все равно ошибается.

— И вы вполне достойны ее.

— Я не достоин даже чистить ей башмаки! — От наплыва эмоций Гордон задохнулся. — Она… — Он не смог продолжить.

— Она не знает о вас и Тельме? И об Эвансе? — Доктор Хоффман сочувственно покачала головой. — Мне рассказал Шелтон.

Гордон стиснул кулаки.

— И вы собираетесь сообщить ей об этом?

— Нет, не я. — Доктор ласково смотрела на него сквозь толстые линзы очков. — Вы. Впрочем, я вам не завидую.

— Но ее это ранит!

— Да. — Доктор кивнула. — И разозлит. — Она направилась к холлу между приемной и палатой Лейси. — Оставайтесь поблизости, мистер Сазерленд. Если дела пойдут плохо, вы будете очень нужны Габриеле.

Гордон кивнул в ответ, стараясь сохранять самообладание. Но на сердце у него скребли кошки. Если дела пойдут плохо, он Габриеле не понадобится, а вот она нужна ему больше всего на свете.

В три часа ночи Габриела все так же беспокойно расхаживала по приемной больницы. Вытянувшись в кресле, Гордон наблюдал за ней.

— Иди сюда, солнышко. Попытайся отдохнуть.

Она мимоходом отщипнула пожухлый лист у растущего в кадке фикуса и повернула к двери.

— Я не могу отдыхать. Лейси борется за жизнь.

Прислонившись к дверному косяку, Габриела бросила на Гордона отчаянный взгляд.

— Почему она ничего не говорит мне? Почему не хочет, чтобы сюда приехал ее отец? Она же в нем души не чает.

Настало время снова браться за расследование.

— Ты позвонила Шелтону?

— Нет. — Габриела возобновила свои блуждания по коридору. — Позвоню утром.

— Мне кажется, лучше бы тебе сделать это прямо сейчас. — Гордон уперся локтями в колени и поднял лицо. — Тот тип все еще лежит связанный в доме. Я сломал ему несколько ребер.

— Лейси мучилась там почти девять дней. И будет мучиться еще долго — может быть, всю жизнь. По мне, так он может там валяться, пока веревки не сгниют.

В ее голосе слышалась злость, и Гордон перестал спорить. Он понимал, что в ней говорят эмоции, а не разум.

— Прекрасно. Я позвоню Шелтону сам. Но мне казалось, что тебе хочется засадить того типа в тюрьму. И Берроуза тоже.

— Да, мне очень хочется засадить их в тюрьму. — Габриела отбросила волосы с лица.

— Тогда звони Шелтону.

Она пристально посмотрела на него.

— Я не хочу разговаривать с ним!

Гордон сдался и пошел звонить сам.

Через полчаса доктор Ида Хоффман вышла в приемную. Габриела замерла. Гордон подошел к ней и обнял за талию.

Доктор начала было что-то говорить, но голос ее дрогнул и она замолчала. У Гордона оборвалось сердце: хороших вестей ждать не приходилось.

— Наши лекарства на Лейси не действуют, — все же сказала она. — Мне крайне необходимо знать, как ее лечили раньше. Нет времени экспериментировать, чтобы подобрать нужные лекарства. — Она дотронулась до руки Габриелы. — Вы должны найти ее родителей, Габи. Любым путем. Иначе девочка умрет.

10