Все будет хорошо - Наталия Костина-Кассанелли (2011)

Из гостиной доносился звук работающего телевизора. Она огляделась и прислушалась. Кроме телевизора, ничего не было слышно. Она достала пистолет. Руки дрожали так, что пистолет ходил ходуном. Она старалась идти бесшумно, но платформы бухали по ламинированному полу. Или это грохотало в ушах ее сердце? «Сейчас он выйдет мне навстречу. Сейчас…» — Она почувствовала, что тонкая струйка пота стекает между лопаток. Руки стали мокрые, и пистолет скользил и ерзал в них. Где-то в горле нарастал ком, и казалось — еще минута — и она захлебнется. «Я ненавижу его. Он сломал мне жизнь. Он выгнал нас на улицу. У меня нет ни работы, ни дома, ни здоровья. Он…» — Она дошла наконец до гостиной. И остановилась — там никого не было. Телевизор работал, на журнальном столике стояли стакан и бутылка вина, лежала початая плитка шоколада. Нина опустила пистолет вниз и перевела дух. Где же он? Она внезапно обернулась — ей показалось, что Сергей стоит у нее за спиной. Она почувствовала то, что всегда считала литературной метафорой — как волосы у нее на голове, придавленные париком, встают дыбом. Она издала чуть слышный звук, похожий на стон, быстро шагнула дальше — из гостиной к кабинету и толкнула дверь. Сергей, видимо не дождавшись жены, спал, положив голову и руки на черный компьютерный стол. Компьютер, переключившись в режим ожидания, уже не светился экраном. Горели только маленькие индикаторные точки процессора, монитора и клавиатуры. В остальном же в комнате было темно, и только свет из гостиной освещал спящего. Она видела его стриженый русый затылок, черный ворот водолазки слегка оттопырился. Она смотрела на него, не решаясь окликнуть. Вдруг ей показалось, что он шевельнулся. Не выдержав нечеловеческого напряжения, она вскрикнула, вскинула пистолет и выстрелила. От толчка вошедшей в тело пули компьютер резко щелкнул и включился, осветив Сергея призрачным голубоватым светом. Она еще раз вскрикнула, зажмурилась и от захлестнувшей ее волной паники выстрелила еще и еще раз.

— А теперь послушай, что я тебе скажу! — Гера нервничал. Может быть, зря он начал этот разговор? Видит Бог, он не хотел говорить это своему лучшему другу. — Ты с Нинкой сколько лет прожил — шесть?

— Пять, — глухим голосом ответил Сергей и не сдержался: — Слушай! Я тебя именно как друга прошу — не лезь не в свое дело! Я сказал — все уже решено! Лика ждет ребенка. Я хочу этого ребенка! Понимаешь — хочу! Своего ребенка!

— Так. Значит, своего ребенка? Да ты сядь. — Он легонько подтолкнул Сергея к стулу. — Не ходи все время. Мелькаешь перед глазами. Я к тебе как раз об этом твоем ребенке и пришел поговорить.

— Герочка, — иронически взглянул на друга Сергей, — а тебе не кажется, что это немного не твое дело? Что ты так суетишься? Что ты все время суешься ко всем со своими советами? — Он прикурил, дунул на спичку и выбросил ее в приоткрытое окно. — Она тебе кто? Сестра? Может, любовница? Что ты так о ней печешься? Я ей предлагал помощь… Я сам хотел, чтобы по-человечески…

— Дурак ты! — Герка беззлобно выругался. — По-человечески! Любовница! Да Нинка, может, самый порядочный человек, которого я знаю…

— Лика — тоже порядочный человек. — Сергей затянулся, выпустил дым.

— Да? — Герман напрягся. — Я тебе говорить не хотел, но ты сам как слепой, ей-богу! Хмырь этот, который за ней больше года на машине заезжал, — это кто? Брат ее? Сват? Или, может, они в детстве вместе в песочнице куличики лепили? Два раза в неделю? По вторникам и четвергам? Или как там они трахались?

— Слушай, я устал от этого разговора. — Сергей докурил сигарету и выбросил окурок туда же, куда и спичку, в окно. Видно было, что все это ему крайне неприятно. — Меня не интересует, кто у нее был до меня, понятно?

— Меня, собственно, это еще меньше интересует… Да ты погоди. — Он положил Сергею на плечо руку, удерживая его на стуле.