Наедине - Юлия Амусина

Я в самом деле ощущаю, что его хватка ослабевает, но не настолько, чтобы этим можно было воспользоваться.

— Пожалуйста, — добавляет он, щекоча теплым дыханием мочку моего уха. — Давай не будем создавать друг другу лишних проблем?

Я еще не совсем прихожу в себя, но, понимая, что он ждет моего ответа, едва нахожу в себе силы кивнуть. Он медленно, очень медленно отстраняется, давая мне свободу, но я все еще настороже. Разворачиваюсь и приваливаюсь спиной к стене, подтянув колени ближе к груди. Таращусь вперед, силясь рассмотреть своего недавнего оппонента, но темнота удачно скрадывает черты его лица.

— Где тут у вас свет, черт возьми?

Я молчу. Он наугад шарит ладонью по стене в поисках выключателя, и вскоре маленький коридорчик озаряет тусклый свет энергосберегающей лампочки.

Мой взгляд тут же цепляется за большое темное пятно, расплывшееся на правом предплечье черной водолазки Михаила. Вот куда попал мой незапланированный удар ножом… Парень вновь оборачивается ко мне, вроде бы собираясь что-то сказать, но перехватывает мой взгляд и теперь тоже озадаченно рассматривает свою руку с выражением крайнего изумления на лице.

— Ладно, я дурак, повелся на твои призывные взгляды и неверно их растолковал, но с тобой-то что не так, а?

На полу возле его ног появляются первые капли крови. Парень отчетливо чертыхается, поднимает валяющийся в отдалении нож с окровавленным лезвием и зачем-то обтирает его краем загубленной водолазки.

— Зашибись, черт побери, — шипит негромко, убирая нож в выдвижной ящичек от греха подальше, и вновь начинает сверлить меня взглядом.

Мое сердце подкатывает к самому горлу от резко нахлынувшего страха, но во взгляде Михаила нет признаков враждебности. Он подходит ближе и опускается на корточках меньше чем в полуметре от меня.

— Впервые я в такой дерьмовой ситуации, — делится он со мной, рассеянно глядя вниз. С рукава его водолазки на пол беззвучно падают ярко-красные капли. — Ты смотришь на меня горящими глазами, а потом резко поворачиваешься и идешь к двери; кто бы на моем месте понял тебя иначе? И это при том, что я вообще не собирался с тобой… — он не договаривает, усмехается и поднимает на меня глаза. Я пропускаю парочку жизненно важных вдохов, вновь испытывая те же ощущения, что и тогда, в зале. Он ловит меня взглядом и больше не выпускает. — Я из-за тебя сестру в одиночестве бросил, идиот… Если я сейчас вернусь к ней в таком виде, она, пожалуй, грохнется в обморок.

Сестра.

Неуверенно протянув руку, я касаюсь края мокрого пятна самыми кончиками пальцев, которые тотчас окрашиваются в едкий цвет ржавчины. Он напряженно следит за движением моей руки, но не отстраняется, отчего-то позволяя мне себя трогать. Кажется, я целую вечность даже не думала о том, чтобы прикоснуться к мужчине, тем более совсем незнакомому… Поспешно одергиваю ладонь и едва слышу собственный голос:

— Прости.

— Реально думаешь, что этого достаточно?

Я резко вскидываю голову, и он тут же морщится.

— Да не бойся ты… Я к сизым и убогим претензий не имею, вам и так от жизни достается… Ты располосовала мне плечо, черт с ним. Заживет. А вот дыра в твоей голове — вряд ли…

Он поднимается, оглядывая маленький коридорчик.

— Сюда кто-нибудь припрется?

Я едва заметно пожимаю плечами.

— У меня вообще нет никакого желания объяснять все это перед твоими нервными друзьями, — говорит мне Михаил, по-видимому, чутко уловив настороженность в моем взгляде.

Я, наконец, отлепляюсь от стены, кое-как поднимаюсь на ноги. Одежда на мне смята и наверняка выглядит грязной после кратковременных обжиманий с полом и стеной, но у парня рядом моими стараниями вид намного хуже. Делаю шаг вперед и вновь оказываюсь слишком близко к незнакомцу. Что я только что натворила?.. Сообщаю глупо, одними губами:

— Нужно перевязать рану.

— Да ну? Я тронут такой заботой, — ядовито бросает он через плечо.