Наедине - Юлия Амусина

Позже мы лежим на разобранном диване, Катькина голова покоится на моей руке. Я переключаю каналы один за другим, пытаясь отыскать что-нибудь интересное. Катюшка затихает. Мы хохочем над глупым клипом на безумно модную попсовую новинку, и из глаз сестры вновь льются слезы, только теперь уже от смеха. Я щелкаю пультом, и мы безмолвно наблюдаем за тем, как какая-то полуголая девица жутко верещит, прорываясь сквозь темный лес от типа в белой маске. Ужастик, как ни странно, успокаивает мою сестрицу — рыдать ей уже не хочется. Тип в маске тем временем догоняет свою жертву, сбивает с ног, склоняется к ней и начинает свои обязательные запугивания, как бы невзначай помахивая окровавленным ножом на уровне ее пышной груди. Меня радует его поза — будь я на месте жертвы, рубанул бы ему ногой по яйцам, но девице, конечно, легче сотрясать воздух бесполезными криками, чем пытаться спасти свою жизнь. Маньяк, похоже, завершает вступительную речь и заносит над головой огромный тесак.

Сестрица все-таки ежится, когда реквизиторский нож входит в тело белобрысой актрисы.

— Ужас, — бормочет она, и я, неверно поймав намек, переключаю канал. — Эй, Мих, верни обратно.

— Да зачем? Он ее уже грохнул.

— Интересно, — парирует сестрица, вжимая голову в мое плечо, устраиваясь поудобнее. — К тому же… успокаивает, что ли. Реветь больше не хочется. Вот так поставлю себя на место этой девушки, и все сразу становится каким-то нереальным, надуманным…

— Все твои печали из-за этого Ромки реально надуманные, поверь своему мудрому старшему брату.

— Это кто тут такой разумный? — возмущенно кричит она.

На экране появляются титры, сопровождаемые жутковатым саундтреком. Звуки громкой музыки наводят меня на недавние воспоминания, которыми я решаю поделиться с Катериной.

— А знаешь, — сползаю вниз по примятой подушке. — Я тут пару дней назад в таком интересном местечке оказался…

— Что я слышу? Ты бываешь где-то, кроме своего зала? — хмыкает сестрица, тоже меняя положение. Теперь наши головы соприкасаются друг с другом, а взгляды упираются в темный потолок.

— Представь себе.

— И что же это за место?

— «Клуб почитателей тлена», — нараспев произношу я, скосив глаза на сестрицу. — Слышала когда-нибудь?

— Мм… Нет. Но мне определенно нравится такое дурацкое название.

— Там все, по-моему, тупо упарываются под громкую музыку.

— Супер! Просто то, что надо, — тянет Катька, прикрывая веки.

— И все одеты в черное. Кожа, латекс, блестящие штучки… — я замолкаю, припомнив о том, как мне недвусмысленно указали на дверь из этого райского местечка. — Там даже у охранника вместо костюма какой-то неформальный прикид типа комбинезона.

— Каким чертом тебя туда занесло? — искренне дивится Катя.

— Я ездил к Павлу.

— Тому парню, с которым договорился папа?

— Так ты в курсе?

— Ну… что он временно не может сам посещать спортзал, но не должен пропускать тренировки, чтобы не потерять форму? Да, слышала краем уха.

— В общем, я потом еще в одно место заглянул, а после остановил бомбилу, который как раз направлялся в город. Но у него машина заглохла, хорошо, что хотя бы до города дотянули…

— Просто какой-то занимательный квест, — фырчит сестрица.

— Дальше я шел пешком.

— Бешеной собаке семь верст не крюк.

— И набрел на этот клуб, — доканчиваю я, великодушно пропуская мимо ушей ее замечание про бешеную собаку.

— Значит, он где-то недалеко?

— Да как сказать… Минут двадцать — двадцать пять.

— Слушай, а давай сходим?

Я усмехаюсь:

— Нет, забудь об этом.

Но Катька уже садится на диване, подогнув под себя одну ногу, и смотрит на меня, лежащего, сверху вниз. Ее глаза вдохновенно поблескивают, и это означает, что сестрица увлеклась своей спонтанной идеей.

Я тру ладонями лицо, заслоняясь от ее взгляда.

— Мих, своди сестру в клуб, а? Мне правда очень хочется.