Я могу быть лучшей версией тебя - Таррин Фишер (2019)

Я старалась сдержать слезы, когда пришло время звать их на обед. Сколько они играли в баскетбол? Сорок минут? Час? Фиг смотрела на Дариуса как кот на сметану. Я заметила, насколько облегающим был ее топ, как ее крохотные сиськи проглядывали через ткань. На ней не было лифчика. Расставляя контейнеры с едой, я прокручивала в голове все малейшие детали и притворялась, что все в порядке. Нет, это не плод моего больного воображения. Они смеялись, прикасались друг к другу, обменивались взглядами, будто это они были на свидании, а я была третьей лишней. Они сели на траву, их громкая болтовня притягивала взгляды других. Я не могла на них смотреть, поэтому сосредоточилась на еде для дочери. Нужно поговорить с друзьями об этом, мне необходим свежий взгляд на ситуацию. Они мне сразу скажут, если я вообразила черт знает, что. У меня было много вопросов. В какой момент я стала третьей лишней? Как давно они трахаются?

Глава 40. Свет тела

— Что происходит? — спросил он, как только мы зашли домой.

Я покачала головой, с трудом сдерживая слезы и стараясь не разбудить спящую на моих руках Мерси. Я не произнесла ни слова всю дорогу домой, просто смотрела на проносящиеся мимо машины. Знаю, знаю, очень по-взрослому. Когда я зашла на кухню, он уже стоял там, уставившись на свои ноги. У него такие маленькие ступни, с горечью подумала я. Мне было смешно от моих детских мыслей. К примеру, если Фиг трахалась с ним, то могла бы выбрать и получше... в длине и ширине. Да и вообще, куда подевался Джордж? Разве он не должен приползти к ней, моля о прощении?

— Твою мать, Дариус, что это было? — заорала я. Изначально я собиралась усадить его в кресло и спокойно все обсудить — так делали взрослые в случае конфликта. И вот я, вся красная, стою на кухне и ору. Типичная я. Я представила Фиг, подслушивающую снаружи, и смягчила свой тон. Боже мой, как мы дошли до такой жизни? Когда моя жизнь стала чужой?

— О чем ты? — он выглядел сбитым с толку.

— Ты и Фиг, вы весь день флиртовали друг с другом.

— Ты сошла с ума! — сказал он. Он знал, знал, как я ненавижу эти слова. Это был прямой удар. Я бросила бутылку с водой ему в голову, но он повернулся, и бутылка пронеслась буквально в дюйме от него. Черт, надо поработать над меткостью.

— Не называй меня сумасшедшей. Если назовешь, то я отрежу твой член, пока ты спишь, и покажу тебе, что такое сумасшествие! — он вытаращился на меня. — Я не слепая. То, как ты поступил, совершенно неприлично и оскорбительно.

— Что? Ты о нашей игре в бейсбол? Я приглашал тебя поиграть с нами!

— А я не хотела. Но это не означало, что ты можешь вот так избавиться от своей семьи и провести весь день, флиртуя с женщиной, которую ты называешь чудачкой.

Его лицо полностью изменило свой цвет. Оно позеленело, приобрело цвет гниющей киски, выдумывающей все новые и новые отговорки.

— Ты права. Я заигрался. Я люблю бейсбол, и мне нечасто удается выбраться и поиграть.

Я моментально смягчилась. Вот всегда так со мной — вся жизнь была микроволновкой, а я — гребаным куском сливочного масла.

— Извини. Она флиртовала с тобой. Просто... кое-что из твоего прошлого...

— Знаю, — признал он, — но я никогда не причиню тебе боль. Ты — мое все. Я никогда не изменю тебе, Джолин.

Он обнял меня. Чувство вины было столь сильным, что я заплакала. Что со мной не так? Вспылить вот так... обвинить Дариуса.

— Ты устала, слишком много работаешь. Я рад, что ты почти закончила книгу и можешь взять перерыв.

Он был прав. Я устала.

Я себя вымотала. Нужно поговорить с моим издателем, сказать, что мне нужен перерыв перед тем как я начну работать над следующей книгой, побыть с семьей. Он гладил меня по спине до тех пор, пока я не перестала плакать.