Неистощимая - Игорь Тарасевич (2017)

Смерть Анастасии Облакову совершенно подкосила, в единый миг не старая еще и довольно пригожая женщина превратилась в бессильную старуху. В Лондоне жить ей более стало незачем и не на что, мадам испросила в России новые паспорта и неожиданно их получила. Дожила она, всеми забытая, зачем-то почти до восьмидесяти пяти лет в имении своего отца – когда-то обширном и богатом землевладении, а ко времени ее смерти ставшим совсем небольшим, заложенным и перезаложенным.

Печально все это, дорогие мои.

Мы лишь можем кстати тут вам сказать – не в качестве утешения, – что примерно так заканчивают жизнь все устроители народного счастья. Ну, за редкими исключениями. А блистательные исключения случаются, в том и состоит азарт большой, очень большой игры.

А впрочем… Впрочем, если быть уж совершенно честными, а мы с вами, дорогие мои, всегда совершенно честны, – если, значит, быть совершенно честными, примерно так заканчивают свои дни большинство даже и не задумывающихся о всемирном благоденствии людей, живущих на свете: одинокими и полными сожалений о несвершенном, хотя что они, люди, на самом-то деле могут свершить? Ничего.

Ничего.

Но Катя… Катя! Катя!.. Любимая нами Катя…

5

Прежде чем КАМАЗ с Чижиком, Цветковым и тремя полицейскими офицерами въехал с тыльной стороны на территорию бывшего Ледового дворца, теперь называвшегося Большой Ареной Собраний, прежде, чем Чижик убил Лектора, и как раз после того, как все обитатели норы вымыли – чуть мы не написали сейчас «добела» – вымыли до ослепительного блеска чижиковский мусоровоз, произошло еще одно событие, почти не замеченное даже его участниками: прощание Цветкова и Ксюхи.

Чижик и Цветков буднично, деловито забрались в КАМАЗ, двери хлопнули, и с высоты КАМАЗовской кабины Цветков в последний раз в жизни увидел Ксюхину рыжую макушку и конопатый нос. Цветков захотел сказать, что он безумно любит и этот нос, и эту макушку, и всю Ксюху, и что дело тут не в Kсюхиных сиськах и не в огромном, заросшем рыжею проволокой, но мягчайшем ее межножии, источающем реки сладкой влаги, а в Божием персте, указавшeм Цветкову на Ксюху, а Ксюхе на Цветкова. Вместо этого Цветков сказал с верхотуры в открытое окно только три слова:

– Ксюха… Ксюха… Ксюха…

А Ксюха, поднимая улыбающееся лицо к Цветкову, ясно произнесла:

– Я сразу же приду к тебе, Костeнька… Всегда буду приходить. Вечно.

Знающий, что означает эта странная фраза, Цветков закивал головой. Слезы готовы были политься у него из глаз, но в этот миг Чижик тронул машину, и машущая рукою, словно бы морячка на краю дебаркадера, Ксюха начала быстро отъезжать назад и вскоре пропала за терриконами мусора. КАМАЗ отъехал от норы, чтобы через несколько мгновений встретить Лектора. Ну, дальше вы уже знаете.

И еще, дорогие мои, сказать ли вам, о чем думал Цветков, зная, что сегодня ему предстоит? Цветков думал, куда уходит любовь, когда умирает дорогой нам человек. Ведь не может так получиться, не должно так получаться, что любящий человек уходит и его любовь к нам уходит вместе с ним? Вот сегодня Цветков умрет, так куда попадет его любовь к Ксюхе? Вместе ли с душой станет она неприкаянно витать в безграничном космосе, беспрерывно сталкиваясь там с такими же блуждающими, потерявшими свое место душами и любовями других людей, или сама, выйдя из какой бы то ни было стесняющей ее оболочки, притаится недалеко от Ксюхи или даже в самой Ксюхе? Ведь не должно так произойти, что вот Костя умрет и больше никогда не станет знать, что делает Ксюха, как она живет, чему радуется, над чем печалится. Нет, нет, нет, наверняка у любви Кости Цветкова останется возможность хоть исподволь смотреть на Ксюху, хоть через приоткрытую дверную щелочку его любовь сможет приглядывать за Ксюхой. Мало ли! А вот если помочь придется ей? Или подсказать? Или уберечь от чего?