Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

– Иди сюда, – сказала Руби, протягивая мне руку. Я приняла ее. Руби подтянула меня поближе так, что теперь мы бок о бок стояли перед зеркалом. Она положила голову мне на плечо и сказала, глядя на наше совместное отражение:

– Мы такие милые… Неужели мы уже старшекурсницы?

Руби произнесла это скорее утвердительно, чем вопросительно. Я ободряюще улыбнулась ей. Нам предстояло провести вместе еще год, и мы теперь принадлежали к элите Хоторн-колледжа, блистательной и уважаемой. Мы были старшекурсницами.

Я посмотрела на фотографию, стоящую на ее столе; этот снимок был сделан на первом курсе во дворе кампуса. Я, высокая и спокойная, стояла, скрестив руки на груди, а Руби привалилась ко мне, зажмурившись от смеха. Я попыталась вспомнить, над чем она так смеялась. Что-то насчет вшей. Джон и Халед шутили насчет вшей или герпеса, уже не помню, и Руби это показалось самой забавной шуткой в мире. Макс тогда сфотографировал нас. Наш фотограф…

Но та Руби, которая сейчас отражалась в зеркале, почему-то выглядела меньше. Все остальные росли, а она двигалась в обратную сторону. Я подумала о том, как Руби выглядела когда-то, какой она была прежде; вспомнила то открытое тепло, которое сейчас сменилось холодом и отстраненностью. Искра, сиявшая в ней, угасла.

– Пойдем вниз, – сказала она, беря свой электронный пропуск и телефон. – Остальные ждут.

Пока мы спускались по лестнице, я смотрела, как рука Руби скользит по перилам. Маленькая, изящная, хрупкая рука. Я подумала о ее дневнике, спрятанном в ящике стола. О том, что она писала в нем. И знание ее тайн наполняло меня стальной решимостью.

Глава 28

Последний курс

Я надеялась пойти на коктейльный час с одной только Руби, чтобы поговорить с ней о своей ситуации. Я даже не знала, как назвать это. Слово «ситуация» казалось мне подходящим. Я хотела рассказать ей это, чтобы она видела во мне нормального человека; думала, что это поможет нам стать ближе. Все лето я была далеко от нее и знала, что она будет рада услышать то, что я намеревалась ей поведать. Но мой план не сработал, и Джемма решила идти с нами, а не с парнями, которые шагали в нескольких ярдах позади нас. Их походка всегда была слишком медленной для меня и Руби, но в самый раз для Джеммы.

– Ну, привет, что ли, – сказала Джемма, хлопнув Руби пониже спины, когда мы направились к «Гринхаусу». Та поморщилась и расправила платье сзади.

Джемма выглядела точно так же, как и на первом курсе, – пухлые по-детски щеки были неотъемлемой особенностью ее лица. Она была обута в туфли на высоких каблуках и на каждом шагу едва не падала.

– Как вам кажется, – начала Джемма, – сегодня вечером всем профессорам захочется нас трахнуть?

Я посмотрела на Руби, ожидая увидеть на ее лице сдерживаемый смех или хотя бы потаенную улыбку на ее губах, но выражение ее лица сделалось каменным. Она сложила руки на груди, прищурилась и спросила:

– Ты серьезно, Джемма?

– А что? – Та фыркнула. – Я имею в виду – они все типа старше нас. А мы выглядим круто. Ну, то есть реально круто. Они нас раньше такими и не видели.

– Отвратительно. Ты хоть понимаешь, что у них есть семьи? – поинтересовалась Руби. Ее тон вдруг сменился с веселого на раздраженный.

Джемма закатила глаза.

– И что?

Руби не ответила, лишь крепко сжала зубы. В воздухе витало напряжение. Это была самая дурацкая ссора, какую только можно было представить, а ведь семестр едва начался. Ну или почти ссора. Джемма выдала полуулыбку, играя с выражением своего лица (основным направлением ее учебы было сценическое искусство, и ее наставник гордился бы ею). Она сменила позу, выпятила грудь и расправила плечи, потом продолжила:

– Мне кажется, вид у нас – просто огонь. И я не могу винить этих похотливых старикашек, если они не удержат свои…

– Перестань, – оборвала ее Руби тоном, который никогда не был ей свойственен.