Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

– Ты должна перестать плакать, Руби. Перестань, прекрати.

Снова стук – похоже, на этот раз книга, упавшая на пол; ее страницы с шорохом перелистываются сами по себе.

– Ты думаешь, что можешь что-то сделать мне? – говорит Джон. Я понимаю, что он говорит это прямо ей в лицо, настолько тихий у него голос.

Руби издает такой звук, словно задыхается. Я в ярости, мне хочется пробить перегородку насквозь. Но я не делаю этого. Она не должна знать, что я подслушиваю. Она не должна знать, что я имею к этому какое-то отношение. Она порвет с ним. Это должно произойти. – Сейчас.

Я слышу, как его кулак ударяется во что-то мягкое, и Руби издает булькающий звук – как будто с разбега прыгнула в холодную воду.

И еще раз.

Таких звуков я еще ни разу не слышала из-за этой стены. Это уже физическое насилие.

Несколько секунд стоит тишина, потом я снова слышу голос Джона.

– О, черт… мать твою… прости, – говорит он. – Руби. Прости.

А потом я слышу, как открывается и закрывается дверь, шаги Джона удаляются вниз по лестнице, и все стихает.

Потерять драгоценную жизнь не входит в мои планы. Все на грани, неуправляемые. Я была сосредоточена на одной только Руби, и всё распадается на куски, а я не успеваю сложить всё заново.

Глава 37

Техас, 1997 год

В тот день, когда Леви спрятал ключи, я терпеливо ждала, пока наша мать вернется домой. Когда она наконец приехала, я села на ее кровать и смотрела, как мать переодевается. Она преображалась в ту, какой я ее знала, снимала серьги и кольца и со звоном роняла их в керамическую тарелочку на комоде. Неизменность ее действий после трудового дня успокаивала и навевала чувство постоянства.

– Как прошел день, девочка моя? – спросила мать.

Она развязала голубые форменные брюки, и те упали на пол. Мне понравилось, как она сказала «девочка моя». Она пропела эти два слова уютным, домашним тоном. Когда мать так говорила, все было хорошо.

– Нормально, – ответила я. – Мы с Бо плавали. А потом я прочитала книгу.

– Всю книгу? – На нее это произвело впечатление. Я любила радовать ее. – Какую же?

– «Клуб нянечек», – отозвалась я.

Мать сняла рубашку и бросила ее в корзину, стоявшую на полу. Рядом с корзиной тоже лежала груда одежды, и я подумала о том, что у меня почти закончились чистые вещи. Мысленно сделала пометку: спросить у отца, как пользоваться стиральной машиной. Мать в последнее время была слишком занята, сосредоточив все свои силы на Леви. У нее не было времени заботиться обо всех нас.

– Это потрясающе, – сказала она. – Ты моя потрясающая дочь. Как же мне повезло!

– Очень повезло, – подтвердила я.

Услышала, как в коридоре звякают жетоны на ошейнике Бо. Он вбежал в комнату, запрыгнул на скамеечку, стоящую у кровати, потом на покрывало и устроился у меня на коленях.

– На постель нельзя, – сказала мать. Пес спрыгнул на пол и выжидательно посмотрел на меня.

– Хороший мальчик, Бо, – похвалила я его. Он довольно пыхтел, высунув язык.

Мать посмотрела через окно на лужайку и бассейн.

– Там жарко, да? – Она всегда заговаривала о погоде, когда на самом деле думала о чем-то другом. Потом поинтересовалась: – Как сегодня вел себя твой брат?

Я почувствовала, как она напряглась, поэтому стала смотреть на покрывало, не желая встречаться с ней взглядом и видеть, как ей больно. Мать стянула через голову серую футболку и собрала волосы в «хвост» на затылке.

– Всё в порядке, милая, – произнесла она, пытаясь сохранять спокойный тон. – Ты можешь мне сказать.

Я подумала о том, говорить или не говорить ей. Я взвешивала угрозу, произнесенную Леви.

– Не хочу ябедничать на него, – заявила я наконец.

Мать села на кровать рядом со мной, и покрывало между нами сморщилось. Я попыталась разгладить его ладонью, стремясь возвратить прежнюю идеальность.