Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Джон сделал еще шаг ко мне, и я сглотнула. Он поднял руку, чтобы убрать волоски, выбившиеся из моего «хвоста». Я сжала зубы от его прикосновения, и, когда он убрал волосы за ухо, его пальцы скользнули по моей шее.

– Ты красивая, – прошептал он. – Но мы все уже знаем это.

Прежде чем я успела что-то сказать, Джон отошел прочь и снова начал взбираться по склону. Несколько минут я стояла неподвижно, осмысляя случившееся и выжидая, пока он дойдет до поворота тропы.

К тому времени, как я догнала остальных, все было так, словно этого диалога не происходило. Я посматривала на Джона, а тот не обращал на меня внимания, обсуждая с Халедом фильм, который они хотели посмотреть. Я проскользнула мимо них и нагнала Руби и Макса, заняв свое место во главе вереницы. Было надежнее знать, что за спиной у меня Макс, что между мной и Джоном находятся другие люди.

* * *

– Ты вся из себя какая-то не такая, – сказала Руби Джемме, взбираясь на валун.

– Неправда, – возразила та.

Я смотрела в ясное небо. Мы достигли вершины, тропа выводила к небольшой площадке и скальному выходу. Я оглянулась через плечо. Отсюда была видна макушка часовни в кампусе и сверкающие солнечные панели на крыше столовой.

Джемма остановилась и уперлась ладонью в свое мягкое бедро, хватая ртом воздух.

– Я не… привыкла… к высоте, – выговорила она, перемежая слова вдохами.

– Мы не так уж высоко, – сказал Макс.

– Кстати. – Халед достал из кармана косячок. – Кто-нибудь еще будет?

Он и Джон примостились на каменном уступе, свесив ноги над крутым обрывом. Над их головами поднимались облачка дыма с характерным запахом «травки».

– Все еще ужасно холодно, – вздохнула Джемма. – Похолодало, что ли? Вроде бы уже весна.

Мы с Руби переглянулись и спрятали улыбки. Джемма жаловалась с тех пор, как сегодня утром за завтраком мы решили совершить это восхождение. Хотя и восхождением это назвать было трудно: скорее пятнадцатиминутная прогулка вверх по крутому склону горушки. В Хоторне Уступ был известен как лучшее место для курения «травки» и для дневных пьянок. Джемма хотела остаться в своей комнате и посмотреть повторный показ «Друзей», но, боясь остаться без компании, присоединилась к нам.

– Тебе станет теплее, если ты будешь двигаться, – пояснила Руби. – Но, ты же понимаешь, это весна. Весна в Новой Англии, детка. Вот еще немного потеплеет, и все оденутся в шорты и футболки. Тут прохладный климат. Бледность нашей кожи сравнима с белизной снега.

– А вы слышали о трупе, который нашли вчера недалеко от Милл-стрит? – спросил Макс.

– А, что? – вскинулась Джемма.

– Да, грустное дело. В Ганновере такое случалось несколько раз, – сказала Руби. – Люди напиваются во время метели и пытаются дойти из бара до дома, но так и не доходят. Замерзают насмерть, и их тела находят, только когда тает снег.

– Это просто… просто ужасно. В Лондоне если ты вырубишься по дороге домой, то просто уснешь на скамейке или на газоне. Долбаный Мэн. Долбаная холодрыга. – Джемма начала подпрыгивать на месте, яростно взмахивая руками в стороны.

Шеннон, которая примкнула к нам на этой прогулке, на цыпочках подошла к краю уступа и осторожно села рядом с Халедом так, что только ее ступни свисали за край.

– По-моему, они очень милые, – заметила Руби, понизив голос до шепота.

Мы с Максом и Руби стояли маленьким полукругом; нам открывался отличный вид на затылки сидящих и на лес внизу, тянущийся на многие мили. Джемма топала и пыхтела сбоку от нас, созерцая пейзаж. Я посмотрела на Макса.

– Как ты думаешь, она ему нравится?

После тех слов Шеннон несколько месяцев назад я пару раз приглашала ее присоединиться к нам. Я жалела о том, что она такая застенчивая, иначе мне не пришлось бы вести этот разговор вместо нее. Я сомневалась, что она привлекла внимание Халеда, и не была уверена, что она сможет это сделать.

Макс покачал головой.

– Она не в его вкусе.