Обычные суеверия - Виктория Борисова (2014)

Около десяти утра, собираясь уходить, Коля запирал за собой массивную железную дверь квартиры. Дел предстояло много, и он был совершенно трезв, собран и сосредоточен. В эту ночь он даже хорошо выспался, тем более что жена уехала к своей матери в Белгород.

Надо сказать, что маску эдакого рубахи-парня, шумного, простодушного и несколько дубоватого, Коля выбрал себе совершенно сознательно. На самом же деле при полном отсутствии какого бы то ни было образования, а тем более общей культуры он был далеко не глуп, а главное, обладал каким-то сверхъестественным, звериным чутьем. Да если бы не обладал, разве прожил бы так долго?

Коля попал в места заключения давно, еще при Советском Союзе. Тогда он был еще молод и неопытен, а потому и схлопотал срок за убийство в пьяной драке. В лагере он быстро стал стукачом, получил псевдоним Ежиков (начальник оперчасти майор Сомов оказался человеком с юмором), а вместе с ним — бесценные в условиях неволи жизненные блага в виде лишней пачки чая или передачи от родных и обязанность докладывать обо всем, что происходит в лагере. А иногда — и активно вмешиваться… По заданию своих благодетелей Коле пришлось совершить немало таких дел, по сравнению с которыми то, за что он был осужден, показалось бы просто невинной детской шалостью.

Потом, уже много лет спустя, Коля очень любил рассуждать о блатной романтике, но о том, как по указке «кумовьев» калечил и «опускал» непокорных зэков, старался не вспоминать. Администрация, правда, очень берегла свои «источники» и всячески старалась создать им авторитет среди осужденных. Коля, во всяком случае, считался «правильным».

Выйдя на свободу (кстати, досрочно, как вставший на путь исправления), он быстро сориентировался в новой ситуации. Да и старые лагерные связи помогли. Как известно, большинство новых русских вышли из цека и зека, так что Коля оказался при деле. Тогда еще не все пироги были поделены, и он сумел сколотить первоначальный капитал, торгуя чем ни попадя и разрешая возникающие конфликты привычным способом. Колины недруги недолго заживались на свете.

Он даже оказался одним из немногих выходцев из криминальной среды, кто сумел перестроиться, сменить кожаные куртки на дорогие костюмы и войти в легальный бизнес. Теперь Коля на вполне законных основаниях владел компанией по обустройству элитного жилья, обитал в престижном районе, обзавелся дорогими костюмами и женой-фотомоделью, ездил отдыхать на Багамы и Мальдивы… Прошлая жизнь если и вспоминалась, то размыто и почти нереально, как черно-белое кино, виденное когда-то в детстве.

Колина жизнь внешне выглядела вполне респектабельно, даже завидно… Мало кто знал, конечно, что девочки-дизайнеры в офисе, щебечущие что-то про дом, полный света и воздуха, дубовый паркет, кованые каминные решетки, были всего лишь вывеской, прикрытием для основной деятельности. Настоящие доходы Коля получал от волшебного белого порошка, который он в приватных разговорах осторожно именовал «кокосовой стружкой». Скучающие рублевские жены, молодые оболтусы, проводящие свое время между ночными клубами и тусовками, поп-звезды и звездочки, страдающие от нервных перегрузок и непомерных амбиций, давно стали его верной клиентурой. Правда, в последнее время Коля и сам стал употреблять, но особого страха по этому поводу не испытывал. Чего там бояться? Однова живем!

Поворачивая ключ в замке, Коля услышал за спиной шаги. Кто-то быстро спускался по лестнице. Коля еще успел обернуться — и увидел направленное на него черное дуло пистолета.

Но не поэтому в последний миг своей жизни он упал на холодный пол раньше, чем пуля размозжила ему голову. Просто видеть перед собой этого парня в черной робе, тяжелых ботинках и лагерной телогрейке на лестничной площадке элитного дома, охраняемого и снабженного самыми современными системами видеонаблюдения, само по себе было сумасшествием. Коля хотел было заорать от ужаса — и не смог, только рот разевал беззвучно, словно рыба, выброшенная на берег.