Полнолуние любви Том 2 - Ана Морецон, Пикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

– Перестань хулиганить! – крикнула Зели. – Прекрати издеваться над собой и над нами. Ты что думаешь, нам доставляет удовольствие смотреть на тебя на этой кровати? По-твоему, только ты один мучаешься? Думаешь, что твоей сестре, Патрисии, твоим друзьям не больно? Если бы это было можно, я бы отдала тебе свои ноги. Но я не могу этого сделать, я ничем не могу тебе помочь. Ни я, и никто другой, только один человек в мире может тебе помочь – это ты сам, Уго. Ты должен заставить себя двигаться, это нелегко, но тебе придётся это сделать, хочешь ты этого или нет. Патрисия, помоги мне усадить его в коляску. Поехали на улицу – тебя там ждёт сюрприз.

Когда Уго в коляске выехал на улицу, он увидел перед дверью Леандро, Кима, Вашингтона и всех остальных своих дружков. Перед ними на тротуаре стояло роскошное электронное пианино.

– Смотри, Уго, какое прикольное фоно! – сказал Вашингтон. – Мы все скинулись и купили его для тебя, а Эмилия сделала нам скидку.

– Уго, теперь ты станешь великим музыкантом, мы будем ходить на твои концерты и кричать: «Браво, Уго, да здравствует Уго!» – Буби изобразил, как он будет это делать на концерте.

– Скажи что-нибудь, Уго, поблагодари их, – прошептала на ухо сыну Зели.

– А я не желаю, чтобы меня жалели, – громко ответил Уго.

Женуина уговорила Аугусто пригласить отца посмотреть его новый офис. Аугусто позвонил Конрадо и пригласил его приехать, сказал, что нуждается в его советах.

– Я рад, что ты позвонил мне, – сказал Конрадо, заходя в офис. – Всё-таки твой старый отец, можно сказать, собаку съел на рекламном деле.

– Да, и я думаю, что мы сможем с тобой договориться и прийти к соглашению.

– Только не так, как ты действуешь в последнее время. Ты требуешь, а я уступаю. Разговариваем на равных – моё условие.

– Но ведь я не милостыню прошу, я требую своё имущество.

– По завещанию деда ты имеешь право продавать наследство только в 30 лет, все остальные твои действия будут противозаконны. – Конрадо уже говорил на повышенных тонах. – Научись соблюдать законы! Ими нельзя вертеть, как вздумается. Кстати, именно они – гарантия сохранности имущества, те же, кто их не соблюдает, кончают жизнь в нищете.

– Мне очень нужны деньги, понимаешь? Я же говорю с отцом, а не со злобным компаньоном!

– Тебя обуяла идиотская идея, Аугусто. – Конрадо вышел на улицу. – Всё, разговор не получился, – сказал он, остановившись на краю тротуара. – Всё, что ты делаешь, – это идиотизм, просто идиотизм. Ты должен работать со мной, и когда-нибудь всё это станет твоим.

– Можешь сразу выбросить это «всё» на помойку, мне не нужно чужое! – крикнул Аугусто.

– Ну, ты, козёл, как ты смеешь орать на отца? – Конрадо замахнулся, но взял себя в руки. – Ты просто наглый мальчишка, возомнивший о себе Бог весть что.

В этот момент подъехала машина, и из неё вышли Женуина и Мерседес.

– О Господи, что здесь происходит? – вскрикнула Женуина.

– Мерседес, садись в машину, – приказал Аугусто. – Мы уезжаем. С этим старым реакционером ни о чём не договоришься. – Мерседес села в машину, и Аугусто резко тронул машину с места, не услышав крика отца.

– Вернись, щенок, куда ты? У этого старика ещё хватит сил намылить тебе шею. – У Конрадо вдруг подогнулись колени, и он упал на асфальт.

– Доктор Конрадо! – бросилась к нему Женуина. – Доктор Конрадо!

– Помоги мне, прошу тебя, я умираю! – прохрипел Конрадо.

Китерия ворвалась домой как разъярённая фурия. Сначала она кричала, проклинала Лаис и Женуину, потом стала рыдать. Жордан как мог, утешал её и вдруг спохватился:

– Слушай, а где Судоновские?

– Какие Судоновские? – сквозь рыдания спросила Китерия?

– Как это – какие? Те, что приехали из Восточной Европы. Ты что, забыла, что они тоже были там?

– Ну и чёрт с ними! – заорала Китерия. – Пусть бы эти Судоновские околели около Берлинской стены. Плевать я на них хотела.