Душа моя - Тамара Шатохина (2021)

Впереди уже маячил, стремительно приближаясь, Новый год и Алёна пригласила нас с Анжелой встретить его у них. Обещала интересные подарки и целый вагон хорошего настроения. Вообще праздники у Дружаниных всегда проходили очень душевно. Там просто, но вкусно кормили и было много сюрпризов, радостной суеты и смеха. Вообще, только переступив порог их дома, я как-то плыла сознанием, расслабляясь и растворяясь в надежной, устоявшейся атмосфере семейного уюта и счастья. Там я была своей и нравилось мне у них абсолютно все: крестница моя — черноглазая Анечка, мутные пока мальчишки- близнецы, участок, озеро, сам дом среди берез и рябин — его вид и запах внутри, общее настроение…

В части, где служил Николай, существовало что-то вроде традиции, а скорее такой порядок: перед Новогодними праздниками путем опроса составлялся список желающих получить ёлку. И начальство отправляло куда-то в лесничество, на официально выделенную делянку машины, а уж там ребята грамотно выбирали самые-самые! Ёлок красивее я не видела — сказочно пушистые, ровненькие, пахучие! Их просто до слез было жаль — пропадет же эта красота. Простоит сколько-то — и все. Но когда под прошлый Новый год нам опять завезли очередное чудо, я так радовалась за дочку! Вопреки всем предыдущим сожалениям и намереньям. Прапорщик поднял ёлку на наш этаж, позвонил в дверь и спросил:

— Маштаковы? Вот — одна штука. Принимайте!

Анжела прыгала вокруг военного и ёлки, пищала и радовалась. Потом мы устанавливали деревце в ведро и засыпали его заранее заготовленным песком, поливали водой. А в прошлом году на ёлочке даже распустились почки и появились молодые иголочки — светлые, мягонькие. Мы так удивлялись и радовались им, а когда ближе к марту пришло-таки время избавляться от этого новогоднего атрибута, прослезились обе. Решили больше не заказывать, но Николай объяснил, что это ёлки с плановых вырубок и судьба их от такого нашего решения не изменится — пылать им в костре.

В этот раз я была на работе и на вопрос — «Маштаковы?» откликнулся Михаил, ёлочку вручили ему. Вернувшись домой, застала интересную картину: деревце уже стояло в мокром песке, рядом лежали коробки с игрушками и гирляндами, ну, а народ смотрел на меня с ожиданием — нужно было наряжать…

А я вдруг со страшной силой… как-то особенно отчетливо поняла или же почувствовала насколько устала за этот месяц. Устала безболезненно для Анжелы лавировать между «не хочу» и «нужно». Устала делать вид, что меня не напрягает ее отец в моем доме. Устала держать лицо перед ним и скрывать эту свою усталость. Да еще работа… Плохо спала. Последний месяц вообще были проблемы со сном. Похудела? Кто-то радовался бы, но не я — лишнего на себе не носила, а в некоторых местах еще и прибавила бы с великой радостью, если бы могла. Устала…

Может, потому и вернулась недавно к прошлым своим привычкам, решив не принимать во внимание не особо желанного гостя. Раньше, вернувшись домой, я сразу же принимала душ и влезала в удобную и обношенную домашнюю одежду. Тут же снимала косметику и наносила на лицо крем. Волосы собирала в шишку на макушке и ныряла в мягкие пушистые тапки. И сейчас делала так же — это было привычно, удобно и как-то примиряло со всем остальным… хотя бы на время.

И мне было все равно, что голубые тени под глазами не замазаны консилером, а свободная одежда не делает меня аппетитнее и что Михаил видит меня вот такой — не при параде. Последнее время мы с ним даже говорили — молчать напоказ я тоже устала. Перебрасывались короткими фразами, общались с дочкой, ужинали… До его отъезда оставались считанные дни. Дату я не уточняла, но помнила про «месяц», а он явно подходил к концу.

В этот день все было, как всегда, но переодевшись я сразу прошла и села в кресло напротив дивана, на котором устроились Михаил с Анжиком. Уставилась на дочку, собираясь с мыслями.