Это ты во всем виновата! - Пол Рудник

— Да пора уже закон ввести, — добавил Кенз, — выбирай: либо убийственная улыбка, либо безумные шесть кубиков пресса, но не все вместе.

— У актеров-мужчин есть только одна главная цель, — сказала Хеллер.

— Какая? — спросила я.

— Они хотят влюбить в себя весь мир. Это их работа и на экране, и в реальной жизни. Они ни за что не уйдут из комнаты, пока не убедятся, что любой из присутствующих готов дать письменное показание при свидетелях о своей любви к ним. Если же ты в них не влюбилась или испытываешь по поводу этого какие-то сомнения, потому что ты, ну, не знаю, читаешь книгу или вытаскиваешь ребенка из горящего леса, они сильно расстраиваются и лезут из кожи вон, чтобы добиться твоей любви. Когда появилась ты, такая невинная маленькая чудачка-робот с домашним образованием с планеты Парсиппани, мозг Билли и Милса фактически взорвался. Ты для них как целая мировая аудитория зрителей в лице одной богобоязненной, с вытаращенными глазами, иногда-я-надеваю-три-пары-трусов-чтобы-вы-не-слышали-как-я-пукаю Синглберри, на лице которой нет ни капельки косметики, зато есть огромная гусеница-монобровь.

— Ну, с последним я мог бы помочь, — пробормотал Кенз.

Может быть, Хеллер и была в чем-то права, но она могла хотя бы попытаться не быть такой язвительной и высокомерной, да и к тому же, никогда я не надевала три пары трусов — максимум две!

— То есть ты утверждаешь, — решила я, — что на моем месте мог быть кто угодно, и Милс, и Билли просто хотят убедиться, что я присоединюсь к их фан-клубу и буду визжать и плакать каждый раз, когда увижу их фотографию?

— Бинго! — воскликнула Хеллер.

Она замолчала на мгновение и потом неохотно, будто слова из нее тащили клещами, призналась:

— Ладно. Господи. Черт меня побери! Ньюарк меня побери! Есть еще кое-что. Вероятно, Милс и Билли устали от горячих цыпочек, топ-моделей и актрис-неврастеничек. От постоянно требующих внимания к своей персоне, не-мог-бы-ты-подержать-мою-сумочку содержанок с языком, как помело. От таких, как я. Ты совершенно другая. Так что совсем неудивительно, что они начинают в тебя влюбляться. Как минимум, интерес они к тебе уж точно проявляют.

— Ко мне?

— К тебе, — сказала Хеллер с искренней улыбкой.

В дверном проеме показалась голова Уайатта, и он объявил:

— Талли Марабонт из Heads Up уже здесь. Все готовы? Недда, Кенз, вы можете немного поработать над Кейтлин? Если она вдруг каким-то образом попадет в камеру, не хотелось бы, чтобы люди сказали: «Господи, это же террорист в пиджаке с монобровью! Она сейчас заставит Хеллер делать скворечники из палочек от мороженого и продавать их на рождественском базаре!»

***

Кенз уговорил меня отрезать несколько сантиметров моих волос и сделать косой пробор. Еще нанес капельку румян на мои щеки и покрыл губы помадой натурального оттенка. Я даже позволила ему выщипать мне брови, но едва он потянулся за палеткой теней, я возмутилась. Никогда раньше я не пользовалась косметикой и сейчас кожей чувствовала ее присутствие на своем лице. Я никогда не могла понять, зачем придумали макияж, и всегда считала его в какой-то мере ложью. Библия рассказывает, что блудницы подводили глаза углем. Может быть, тетушке Нэнси даже следовало назвать Хеллер Харлот[16], это имя ей подошло бы идеально.

Кенз же сказал мне:

— Куколка, попробуй переступить через себя. Тени для глаз — совсем не обман, это лишь немного преувеличенная правда. Подумай, если бы Господь не хотел, чтобы твои ресницы были чуть объемнее и длиннее, то зачем он нам дал эту замечательную влагостойкую удлиняющую тушь с эффектом 3D объема и мельчайшими частичками оптического волокна?