Это ты во всем виновата! - Пол Рудник

— Тем не менее, Хеллер, — продолжила Талли, — сейчас ты достигла очень напряженного и, возможно, ключевого момента в своей жизни. По всему миру было продано более сотни миллионов копий книги «Войны ангела», и, когда тебя только назначили на роль Линнеи, наряду с теми, кто поддержал твою кандидатуру, было также много недовольных. Я знаю, что до сих пор существуют сайты вроде «Мы ненавидим Хеллер» или «Бойкот фильму» и даже хуже. Намного хуже. Как ты живешь со всей этой ненавистью?

Хеллер ответила не сразу. Я поняла, что она мысленно считает до трех, чтобы успокоиться и удержать себя в руках. Хороший, кстати, способ.

— Что ж, Талли, — сладким голосом наконец сказала она, — во-первых, я как никто понимаю, почему так много людей всех возрастов любят книги «Войны ангела», потому что и сама их обожаю. Конечно, никому бы не хотелось, чтобы его любимую вещь испортили или исказили. Я бы хотела заверить всех, и в первую очередь всех фанатов «Войн ангела», что мы снимали этот фильм с любовью и уважением. Хочу вам признаться, что для меня большая честь играть такого запоминающегося и интересного персонажа. Все, о чем я прошу, все, на что я надеюсь, — дайте мне и нашему замечательному фильму шанс!

— Да, — пробормотал Уайатт, — идеально. Все как договаривались, слово в слово.

— Великолепный ответ, — произнесла Талли. Она соединила кончики пальцев, и ее лицо стало более жестким. Игра закончилась. — Но мне нужно задать тебе еще один вопрос. Весь интернет только об этом и говорит.

Хеллер выпрямила спину. Улыбка не сходила с ее лица.

— Год назад, после того, как вы сняли фильм, твоя личная жизнь пошла под откос. Я слышала довольно-таки правдоподобные истории про твою наркоманию, непристойное поведение, аресты и много чего еще. Говорят, что по предписанию суда ты провела несколько месяцев в частной реабилитационной клинике в Аризоне. А ведь ты еще подросток! Сейчас ты сидишь передо мной в прелестной дизайнерской одежде, рекламируешь свой фильм, но что ты скажешь про эти слухи?

— Ты сможешь, — прошептал Уайатт, — ты справишься, держи себя в руках…

— Талли, — начала Хеллер. Я поняла, что Хеллер называет ведущую по имени, пытаясь поддержать дружелюбную и приземленную манеру разговора. — Мне семнадцать лет. Я кручусь в этом бизнесе с детства и отдаю этому всю свою душу. Я неизмеримо благодарна за все возможности, которые у меня есть. Что же касается моей личной жизни, я отвечу вот что…

Хеллер хитро улыбнулась.

— Пусть мое имя Хеллер, сейчас я играю ангела. Так что давайте оставим все как есть.

— Молодец! — воскликнул Уайатт. Все это время мы цеплялись за руки друг друга в нервном напряжении.

— Очаровательно, — ответила Талли, — и интересно. Но ты так и не ответила на мой вопрос. Ты была Анной Бананой, теперь ты Линнея. Эти роли делают из тебя ролевую модель для многих молодых людей по всему миру и в особенности для девушек. Неужели ты искренне веришь, что они должны следовать примеру той, кто превратила свою жизнь в грустную и беспокойную голливудскую катастрофу?

Лицо Хеллер напряглось, она сощурила глаза. Хеллер была хорошей актрисой, но сейчас ее лицо отражало все, что она испытывала. Она пыталась держать себя под контролем, следуя плану игры, но сейчас она кипела от злости, вцепившись в подлокотник, и мелко и часто дышала — как тигр, готовящийся напасть на джип с хихикающими туристами, которые превысили допустимый лимит фотографий.

— Знаешь, что, Талли, — сказала она, — прежде чем говорить о моей жизни, что я с радостью сделаю, давай вначале поговорим о тебе. Правда ли, что прямо перед разводом твой муж, если я не ошибаюсь, твой четвертый муж, неожиданно придя домой, застал тебя в постели с парой…

— Вот черт… — пробормотал Уайатт, впиваясь ногтями мне в руку.