Се ля Ви! - Соро Кет (2022)

– Как тебя угораздило связаться с этим ничтожеством? Да еще нажраться до такой степени?

– Кто бы говорил? – просипела я.

– Это я отрубился или все-таки, ты?

– Мне просто не хватило дыхания, – сказала я ровно, имея в виду корсет.

– Нос, видать, заложило, – прикинул он. – Скажи спасибо, что Ральф не видел. Он бы тебя убил!

– Если я правильно помню, он выбрал тебя. Жаль он не видел, как ты бросался деньгами!

Филипп как-то странно посмотрел на меня, но ничего не спросил.

– Вчера я позвонил твоему дяде, сказал, что ты напилась и я не рискую отпускать тебя в ночь одну. Но на твоем месте, я бы слегка прочухался прежде, чем ехать домой.

Я не ответила, просматривая уведомления на мобильном.

Ксавье не звонил. То ли еще не проспался, то ли испугался, когда я вырубилась. Впрочем, его дизайнерская сумочка была все еще при мне, и я не сомневалась, что получу собственную.

За окном бушевал очередной дождь. Совсем, как в то утро, когда Филипп впервые обозвал меня сукой за то, чего я не делала. Я почему-то вспомнила, как сидела Джесс. Опухшая с похмелья, вся в потеках косметики…

– Можно душ принять?

– Можно, – он кивнул в сторону ванной. – Полотенца под… Прости, забыл.

Все было как-то обыденно и привычно. Его ванная, черный кафель, золотистые краны, пушистые белые полотенца. Мой дом был уже не здесь, но моя душа по-прежнему жила в этом доме. И было невыносимо думать, что мне придется уйти.

Я тщательно вымыла пропахшие дымом волосы и, с трудом – следы косметики из-под глаз. Затем решилась выйти и заглянуть в шкаф Джессики. Моя одежда давно была упакована и отправлена в Штрассенберг, но ее комната осталась нетронутой. Самые ценные вещи, разумеется, Марита убрала, но в шкафу еще пылились повседневные шмотки. Я выбрала джинсы, лифчик и блузку.

Потом спустилась на кухню, стараясь снова не потерять сознание.

– Мы поругались вчера… Прежде, чем я упала?

– Чего? – Филипп, разливавший кофе, чуть обернулся.

– Ну, когда ты раздавал девкам деньги, а я…

– Какие деньги? Что ты несешь?.. Ты с ума сошла? Ты была с этим недоделком-французиком и какими-то модельными скаутами… хрен знает, кто они были на самом деле. Я видел, что ты не в себе и подошел посмотреть насколько.

– Но ты был с бабами.

– …я подошел посмотреть, насколько, – повторил Фил. – А так как ты была инкогнито… хоть на что-то у тебя хватило ума, я просто представился и позвал тебя к нам в компанию. Ты пошла было, но потом не дошла… И вот еще: ты должна мне новый пиджак. Старый ты заблевала.

– Ты, – взвилась я, – должен мне год моей жизни и репутацию! И годы, что НЕ провел в тюрьме! Мудак ты долбаный! Думаешь, я была слишком пьяная, чтоб не помнить всех твоих шлюх, которым ты раздавал деньги?!

И впервые на моей памяти, Филипп покраснел.

Чтобы скрыть смущение, он упер кулаки в столешницу и принялся орать, как я опозорила вчера его, Ральфа, и всех остальных в семье, а также, с каким мудаком связалась.

Я не поверила. Абсолютно зря.

Ксавье говорил мне, что Фил дерьмо, но про себя рассказать запамятовал. Когда мы подъехали к студии, его на части рвало.

Сперва фотограф долго, изысканно и со вкусом описывал мне, как и где я закончу, когда «богатый сукин сын наиграется». Затем, сколько я ему буду должна за платье и кокаин. Затем, что я никогда не буду больше работать. И уже под конец, немного охрипнув, объяснил, что как модель я никто и он сделал мне одолжение.

У меня жутко болела голова; так что я особо не возражала. Мне хотелось лишь одного: забрать свои шмотки и выкатиться отсюда. Но Ксавье и не думал их отдавать. Он угрожал полицией, пока Филипп не устал ждать меня в машине.

Когда он поднялся, переговоры сразу пошли быстрей. Ксавье вернул мне сумочку и одежду и взял назад все свои слова, но Фил все равно хорошо прошелся по его почкам.