Се ля Ви! - Соро Кет (2022)

– Сядешь, или тебя подсадить? – спросил он хмуро.

Словно понимал, что вопросов по поводу Филиппа не избежать. Я сказала, что сяду.

– Ты, правда, так сильно хочешь замуж за парня, который тебя не любит, просто чтобы с ним быть? – спросил он с вызовом, едва я села в седло и подняла слегка опухшую от слез рожу.

– Да, я хочу!

– Тогда, ты еще большая дура, чем Марита!..

Знакомые запахи, – седельной кожи и лошади, – воскрешали воспоминания, когда я каталась по этим самым местам с Филиппом. Я старалась не думать об этом, не думать о нем самом. О том, как он занимается сексом с новой подругой и улыбается ей, и целует, и прижимается лицом к ее волосам…

Но все равно думала.

Знакомые запахи ударили по нервам, как хлыст.

– Он собирается объявить о помолвке сегодня? – спросила я, разглядывая поводья. – Наверное, по любви.

– По любви… к деньгам.

Я тронула лошадь. Она, качнувшись, двинулась с места и, я, не уследив за балансом, слишком сильно качнулась назад и натянула поводья. Лошадь встала.

– Не дергайся. Ты пугаешь лошадь.

– Как ты мог так поступить со мной?! Почему, Себастьян?! За что?!! Я всегда все делала для семьи. Всегда! И ты это знаешь, как никто!.. – он не ответил, и я униженно замолчала.

– Я это знаю, Ви. Знаю.

– Тогда зачем ты позвал меня кататься верхом? Хотел быть уверенным, что я не стану скандалить?.. О, я не стану! Пусть будет счастлив со своей хрюшкой, как его брат со своей! В том самом доме, который я опять вычистила!

Граф подвигал челюстью и вздохнул.

– Взгляни на меня и Мариту. Это тот брак, которого ты хочешь?

– Нет, – истерически рассмеялась я. – Ну, конечно же нет! У меня ведь целая куча запасных вариантов: стать старой девой или уступить наш дом моим двоюродным братьям!..

Я решительно натянула поводья, готовая слезть с коня и пойти домой.

– Не знаю, какого черта я все еще с тобой разговариваю?.. Все равно мне скоро придется покинуть Штрассенберг!

– С чего вдруг? – уточнил Себастьян.

– С того, что меня прокатили со свадьбой у всей семьи на глазах! С того, что у меня, в отличие от Филиппа, есть гордость! Видимо, унаследовала от Броммеров!

– Пожалуйста, перестань верещать!.. – граф резко завернул Цезаря и повелительно вскинул руку. – Ты победила.

– О, да! Он женится. Не на мне, но ведь женится!..

Я перекинула ногу через голову лошади, вспомнила, что это против правил техники безопасности и засмотрелась вниз, прикидывая, смогу ли скатиться с седла, как с горки, не разодрав спину стременем.

– Если тебе так хочется истерить, то поезжай прямо к нам и разберись с Иден! Мне, честно, все равно. Филипп по-прежнему здесь только потому, что я не готов признать, что мой сын – ничтожество.

– Тогда почему ты не заставил это ничтожество жениться на мне?! Если тебе все равно, что с ним станется, почему ты не заставил его жениться на мне?! – прорыдала я, стуча себя в грудь.

Граф не ответил.

Какое-то время, Себастьян смотрел в горизонт и его профиль казался вырезанным на фоне яркого неба. Была весна и все вокруг просыпалось. Кричали птицы, распускались цветы. И только я медленно умирала, становясь взрослой.

– Так любишь парня?.. – уточнил граф.

– Я люблю Штрассенберг!

Себастьян улыбнулся белыми крепкими зубами. И в этой улыбке отразились и его сыновья, и мой собственный отец в образе Аида. Вот только граф не был фикцией; картинкой, нарисованной маслом, или воображением. Он много лет был истинным главой клана. Не просто по праву рождения, но по праву силы.

Даже его жена, которая много лет платила за все, не смела делать что-то вопреки его воле.

– Я тоже очень люблю Штрассенберг! – граф улыбнулся, разворачивая коня и пустил его шагом в сторону леса. – Именно поэтому я и позвал тебя сюда именно сегодня.