– Послушай, детка, Себастьян – граф и при наличии в семье девушек детородного возраста, он может выбирать лишь одну из нас. Оглядись, ради интереса, какой у него тут выбор. Если ему понадобится вторая жена, он не найдет никого ни красивее, ни богаче. А она понадобится… Технически, у Себастьяна шестеро живых сыновей. Но Филипп сам себя кастрировал, поскольку повторные проверки у хорошего доктора его не устраивали. Ральф священник. Фердинанд – гей. Рене довольно взрослый, чтобы впервые подхватить корь и есть большой риск, что он останется на всю жизнь бесплодным. Остались лишь близнецы, но взгляни на них. Даже отец считает их лоботрясами, которые только и думают, что о вечеринках. Любой из них – катастрофа для всей семьи. Я думаю, и Мартин со мной солидарен, что было бы лучше отправить их с глаз долой. В Америку, например, Джек будет просто в восторге. Он назначил мне нехилую ренту, чтоб сохранить двойную фамилию и с радостью введет их в тамошнее общество, как их родственник… Отправить их к нему, подсадить на денежную иглу и держать на ней, пока они не влюбятся в кого-то неподходящего и встанут перед дилеммой: любовь с красивой американкой, или надоевший им с детства быт среди ненавистных родственников и колченогих штрассенбергских баб.

– Себастьян, – упрямо повторила я.

– Спокойнее, я к нему веду. Да, граф взбешен, что его заставили. Да, ты не станешь его женой перед богом, но!.. Твои дети очень даже могут стать новыми графьями. Рене – самый младший из всех его сыновей и самый любимый. Он ненавидит Мариту, но при этом обожает меня. Переманить его на нашу сторону не составит труда. И если он не сможет иметь детей, то он поддержит права твоих. А может… девять лет не такая большая разница. Быть может, ты и Рене…

– Ты издеваешься надо мной или просто не слышишь?! Я говорю сейчас о любви, а не о политике!

Лизель снисходительно улыбнулась.

– Послушай, Ви! К чему тебе сопли? То, что Себастьян не любит тебя сейчас, не означает, что он не влюбится в тебя позже. Ты молода, на тебя оборачиваются мужчины, из-за тебя ругаются двое лучших его сыновей. Слейся с ним, живи его интересами, окружи себя интересными, похожими на него людьми и не давай ему заскучать в постели, только-то и всего. Дай ему «хорошо» и он начнет возвращаться за этим снова и снова.

Я только рассмеялась.

– Ты видишь меня маркизой де Помпадур, но наша семья – не Франция.

– Боюсь, другой семьи у нас нет… Нам нужен наследник, Ви. И ты это знаешь.

– Да. Но что с Себастьяном? Что если я ему не понравлюсь? Ну, вообще? Что если наша химия просто не совпадет? С чего ты взяла, что я на самом деле ему понравлюсь! У него была куча женщин и ни одна из них не была, как я!

Элизабет вздохнула, похоже, я начинала ее бесить.

– Химия-шмимия… Себастьян в этом плане понимает не больше Цезаря. Факт, что ребенка он примет. Это единственное, что имеет значение…

– Еще один несчастный ребенок, вроде меня?

– Себастьян к тебе привязан. Ему ты нравишься, хочет он того, или нет… И он не такой, как те двое. Он никогда, ни на чем в своей жизни не заморачивался, кроме как на своем стояке. Поверь, вы будете идеальной парой.

– Родители Мариты тоже так считали.

– Они считали, что титул принадлежит им. Ты же знаешь, что у Себелль сыновей не было, а Марита – происходит от законной жены, тогда как сам Себастьян от Кунигундэ. Cчастье Мариты никого на свете не волновало… Она очень мелкая внутри и снаружи, а у него большой член. Нельзя винить ее в том, что она страдала, как турки в гостях у Дракулы.

Бабушка всегда была элегантной, и я не стала спрашивать: те турки, которых Дракула посадил на кол? Поэтому я спросила:

– Откуда ты знаешь про его член?