Стерва - Лаура Тонян

Агнес бегала по заднему двору, точно ребенок, завидев здесь долгожданный бассейн. Она мечтала об этом с того момента, как приехала к тете Энн, у которой бассейн занимает большую часть территории за домом. Все лето эта сумасшедшая новоиспеченная миссис Галлахер не вылезала из воды, загорая на личном шезлонге. Аарон смотрел на нее из панорамного окна гостиной, работая на своем ноутбуке. А вечером они плавали вместе, отключив весь искусственный свет на своем дворе, чтобы звезды горели над их головами ярче яркого. Кто-то еще скажет, что истинной любви не существует?

Слышу громкое оханье сестры, когда она входит в гостиную.

– Боже, Дани, ты вся испачкалась! – восклицает, и я, забыв обо всех хлопотах, связанных с едой, спешу к дочери.

Мы оставили ее в комнате прямо за кухней, перед скрипящей лестницей. Я принесла любимые акварельные краски Дани, альбом для рисования и ее куклу-танцовщицу – девочка обожает эту игрушку с длинными ногами, как у топ-модели. Но теперь светло-серые кудри куклы Лаки превратились в малиновые.

– Дани! – укоризненно начинаю я. – Что ты сделала?

Агнес уже тащит ее в ванную, но Дани крепко ухватилась за куклу.

– Теперь у Лаки розовые волосы! – визжит дочь довольно, махая куклой, заляпывая краской весь пол.

Вот черт.

– У меня нет таких, но у Лаки есть, – она кивает головой, повернув ее в мою сторону, пока тетя моет ей руки.

Ее ослепляющая улыбка свидетельствует о детском наслаждении. Ведь когда-то и я была такой, как она. Я тоже не слушалась и твердила свое. Но когда же, когда она выкинет из головы сердечное волеизъявление в изменении себя?

– Я вымою твоей Лаки голову, и она станет такой, как прежде, – угрожает Агнес, насупив брови, тщательно вымывая грязь с нежной кожи рук Даниэль.

Дочь принимается вырываться и кричать от досады и обиды. Ее личико краснеет, рот открывается в немом плаче, а потом она просто орет, пытаясь сбежать от сестры, обрызгивая водой всю ванную комнату. Все происходит так быстро, что я не сразу успеваю сообразить, а Аарон и Брис вмиг влетают в дом. Рон прибегает в ванную первым. Он забирает Даниэль у Агнес, прижав к груди, позволяя той выплакаться вдоволь. И с каждым его словом против своей жены, девочка голосит сильнее. Брис встает рядом со мной, пытаясь дотронуться до головки Дани, свисающей с плеча Рона, но та скулит, проливая крупные слезы, сжимая в ручке любимую куклу. Малиновая краска стекает по свитеру Галлахера, по его джинсам, и падает на пол.

– Что ты сказала?! – хмурится Аарон, выслушав оправдания жены. Она складывает руки на груди в защитном жесте, когда он пытается угнетать обстановку. – Зачем ты ей это сказала?

Агнес нападает в ответ.

– Потому что в ее голове только одна навязчивая мысль! – ругается сестра, пальцем стуча себе по виску. – Мы что, должны это одобрять?

Рон гладит мою дочь по спине, готовый за нее биться.

– Не нужно давить на ребенка! – парирует он. – Не нужно было ее пугать.

– А что нужно было? – подойдя ближе, Агнес вскидывает подбородок. – Мм?

Кажется, назревает война. Я прошу Рона отдать мне ребенка, но он только огрызается, обвиняя нас с сестрой, что мы довели Дани до такого состояния. Брис присоединяется к Рону, но его доводы выглядят не очень убедительными. Он лишь пытается поддакивать Галлахеру.