Стерва - Лаура Тонян

Кайя листает журнал, который она купила еще в здании аэропорта. Она даже не читает статьи, только рассматривает фото, иногда тормошит дремлющего меня, чтобы я оценил очередной симпатичный наряд на длинноногой Барби. Я киваю ей, мыча, и снова впадаю в легкий сон, продолжая мечтать о скорой посадке. Я уже устал от этого долгого полета. Мне приходилось летать не так часто, потому что я не занимался делами отца – его букмекерским бизнесом. Мне было это не интересно, и сколько бы он ни просил меня лететь с ним в Сант-Питерсберг или Тампу, где у него разбросаны конторы, чтобы я продолжал то, что начал он. Но я всегда отказывал, завистливо поглядывая в сторону Аарона, который занимался тем, что ему нравилось – управлял персоналом гостиницы по велению отца. Ему приносило удовольствие быть в курсе всех дел, что касается сети отелей, и сейчас он делает это же – помогает мистеру Джону Галлахеру. Помогает с удовольствием. Но я никогда не смел завидовать ему с ненавистью в душе. Это была «белая» зависть. В конце концов, Рон помог мне быть тем, кем я хочу. Именно он – не мои родители.

По другую сторону стоял другой друг, и я наблюдал за его жизнью, полной равнодушия со стороны его предков, вечно путешествующих по миру, оставляя свое единственное чадо на попечение бабушки, которой, кстати, тоже больше нет в живых. Майкл становился счастливым только рядом со мной и Аароном. И рядом с Самантой…

– Вот это платье воистину прекрасное, не так ли, любимый? – бодрым голосом интересуется Кайя, локтем толкая меня в бок.

Что от меня хочет эта женщина?

– Угу, – монотонно говорю я, запрокинув голову назад.

Мне нужно выспаться, а с ней это сделать невозможно. У Кайи со вчерашнего дня наращенные ресницы – так она хочет впечатлить мою маму. Из ее слов я понял, что единственный родитель, – отец, оставшийся у нее, недостоин того, чтобы мы даже знакомились. Как бы ни было прискорбно, но это ее мнение. Однако мне не известно, какие на самом деле отношения их связывают. Кей рассказывала, что ее мать изменила отцу, когда сама Кей была еще ребенком, и тот выгнал жену из дома. Больше Кайя не видела матери, потому что та не искала с ней встреч. В самом начале наших отношений, в первое время – сугубо дружеских, – именно это нас и связало. Проблемы с родителями, которые нас никогда не понимали, и не хотели по-настоящему становиться частью нашей жизни. Что может быть более печальнее? Кайя была хорошим другом – она, в каком-то роде, добрая, отзывчивая со мной, но слишком ревнивая, особенно это проявилось после того, как мы объявили себя парой. И все же ее постоянная болтовня помогает мне справиться с муками прошлого. Кайя – мое отвлечение. Уверен, когда мы поженимся, все будет по-другому. Все станет иначе. Пройдет немного времени, и я, может, и не забуду каждую деталь, но уже не буду реагировать на это так болезненно. Сэм превратится для меня в обычную, и сердце прекратит скакать галопом при виде нее.

– Может, ты выпьешь что-нибудь? – предлагает с энтузиазмом Кайя, взглянув на меня, из-за журнала. – Все ворочаешься, заснуть не можешь.

Усмехнувшись, я поворачиваю голову к ней.

– Кей-Кей, если ты перестанешь отвлекать меня постоянно на модную индустрию, – киваю на глянец в ее руках, – может быть, у меня получится поспать.

Тогда она просто опускает журнал вниз, и когда наклоняется, ее не очень длинные волосы спадают вниз по плечам.

– То есть, я тебе мешаю, да? – надувает губы будущая жена.

Она обиделась. Как всегда.

– Слушай, прекрати это…

Ее вздорный характер моментально откликается.

– Прекратить что? – последнее слово звучит тверже первого.

Я поворачиваю голову в этот раз от нее, тяжело вздохнув. С ней не бывает просто, но это удручает, а не заводит.

– Прекрати обижаться, пожалуйста, – отзываюсь я с недовольством.