Стерва - Лаура Тонян

Лай Чака и Чедвика слышен с заднего двора. Рон пялится туда, но, уверена, ничего не видит перед собой, полностью придавшись мыслям. Когда Агнес позвонила мне сегодня вечером, я не думала, что она начнет меня переубеждать в решении, которое я уже приняла – на время убраться из Палм-Бей. Ее доводы были логичными: если я убегаю, когда появляется Джереми, ему будет интересно, почему и что я скрываю от него. Нужно остаться и самой все рассказать. Если тянуть время, будет только хуже.

Моя сестра спускается по ступенькам, и Рон сразу оглядывается на нее. Они все еще не помирились; негодующий взгляд ее мужа – тому доказательство.

– Прости, что сбежала сегодня, – обращаюсь к нему, убивая последние остатки тишины. – Я не должна была. Теперь я осознала свою ошибку.

Медленно обернувшись, Аарон идет к столу, за которым сижу я, и присаживается напротив. Он кладет локти на стол и скрещивает пальцы рук. Конечно, было бы странным, если бы я прямо сегодня вытащила Даниэль из машины, чтобы познакомить ее с отцом. Тем более, она уже спала, и даже тявканье Чака не смогло ее разбудить.

– Я не собираюсь брать ответственность за раскрытие твоей тайны на себя, – четко выговаривает каждое слово Рон, после немного помолчав. – Надеюсь, тебе это понятно.

– Конечно, – я киваю головой, в ожидании того, что Аарон еще скажет.

У него мрачный вид, а Агнес, стоя в сторонке, кажется, боится внезапного срыва Галлахера. А пример прошлых дней показал нам, что сейчас Аарон, как никогда, нервный.

Постучав пальцами по столу, парень требует:

– Ты должна все рассказать ему завтра, после того, как вернемся, – я уже собиралась встать из-за стола, но его слова меня остановили.

– Откуда вернетесь? – интересуется Агнес, подхватывая ход моих мыслей.

Рон машет рукой, словно не придает особого значения предстоящему событию.

– Мы едем в Мелборн, чтобы поболеть за «наших» в товарищеском матче. Команда нашего города порвет этих малышей, а если нет, – Рон выдерживает красноречивую паузу, – тогда горечь правды ударит его сильнее.

Агнес решает высказать свое мнение, но выбирает для этого не лучший день.

– Может, не стоит говорить Джереми про Даниэль завтра?

У Аарона глаза, как будто, – настоящий шторм, и они концентрируются на жене.

– Это неразумно. – Выдвинув стул, Рон встает. – Если бы это была наша история, я бы тебя не простил, – говорит он негромко, зашагав по лестнице.

Маленькая Дани спит в гостевой комнате, и я бы очень хотела сейчас к ней присоединиться, потому что устала после торжественного и очень ответственного дня, но я не могу оставить Агнес. И все эти плохие представления о скором будущем, отравляют все мои надежды на лучший исход.

Я и не заметила, что смотрела на сестру очень долго. Она вскидывает ладони в защитном жесте.

– Я тоже не хочу нести твою ношу, – комментирует она мой взгляд, – я не собираюсь информировать Джереми.

Встряхнув головой, я опускаю ее, рассматривая черный лак на ногтях.

– Я и не собиралась просить тебя об этом.

Она вздохнула, и в воздухе запахло чувством вины и сожаления. В окне мигают фары паркующейся соседской машины. Оттуда выходит мужчина, а маленький мальчик, отворивший входную дверь, бросается ему на шею. У ребенка куртка в два раза больше по размеру, чем он сам – видимо, он напялил верхнюю одежду старшего брата… или отца. В дверном проеме оказывается женщин средних лет с плохо уложенной прической, но ее радостная улыбка затмевает все. Я никогда не думала, что захочу себе такую жизнь, полную стабильности и семейного уюта.

– Это сложно, Сэм, но ты справишься, – давая советы, Агнес не делает ситуацию для меня проще.

Все еще тяжело и больно. Я боюсь предположить реакцию Джереми. Его глаза все это время отражали любовь ко мне, даже спустя годы. А как он будет смотреть на меня, узнав про то, какой я человек? С ненавистью? С отвращением?