Лицензия на убийство - Алита Серебрянская

– С каким парнишкой? – я весь диалог улыбался, слушая о жизни Алины, когда на этой фразе мне словно легкие вышибло. Да, я знал, что так рано или поздно и будет, но надеялся все же на «поздно»! Ладно, кому я пизжу? Я надеялся на «никогда». Но с другой стороны, я сам ушел. Сам оставил ее, чтобы ее жизнь была лучше – лучше без меня. И сейчас, услышав слова о каком-то постороннем парне, у меня кишки скрутило в узел от боли. Прошло всего две недели со дня операции, а у нее уже кто-то появился. Я хуй знает, чего я ожидал, но блять… Чего-то определенно ожидал. И точно не этого!

– Слушай, ниче такой. Брюнет. Прическа модная, как у меня почти! Высокий. Не такой, конечно, высокий как ты, но ей подходит, – начал он перечислять достоинства нового парня Алины. – Бывший спортсмен. Я не запомнил, чем он занимался, но по нему видно, что не дрищь… – продолжал он, пока я хватал жадно воздух.

– Ты серьезно? – спросил, а у самого аж губа дрогнула.

– Да нет, конечно, пизжу я! – после долгого молчания, заржал он.

Сука! У меня чуть сердце не остановилось. Тварина мохнатая, так и придушил бы!

– Но видел бы ты свою морду сейчас. Тох, я не устану спрашивать, нахуя ты это делаешь? – переменился он резко в настроении с шуточного до реально уставшего.

– Для нее, – в сотый раз повторил. – Для нее правда так будет лучше. Посмотри на меня, что я могу ей теперь дать? Моя жизнь сломалась много лет назад, и я не хочу ломать и ее. Прошлое преследует меня, и я так ничего и не знаю о своем посттравматическом синдроме.

– Это не прошлое преследует тебя. Это ты его преследуешь и держишься за свои воспоминания. Тох, как бы дерьмово мои слова не прозвучали, но Кристина мертва. Ее убийца наказан, и ты должен ее отпустить.

– В том то и проблема, – выдохнул я, – я отпустил. Поэтому она теперь молчит, – произнес то, что боялся говорить даже себе. Все эти долбанные две недели я торчал на могиле Кристины в полнейшей тишине. Ни одного гребанного слова в моей голове.

Ничего.

Она реально ушла. Ушла, даже не попрощавшись.

– Ого! Да ты прям само благородство года. Сестру отпустил. Алину отпустил… – сарказм так и сочился из него.

– Отпустил, – повторил за ним. – Иногда нужно принимать решения, которые разобьют сердце, но принесут мир душе, – толкнул я филосовскую хренатень.

– И как? Заебись твоей душе сейчас? – не церемонясь в выражениях, спросил друг.

– Нихуя, – ответил честно.

Нихуя мне не было заебись! Было ужасно. Отвратительно. Паршиво. И очень плохо.

Я безумно скучал, думая о ней каждую минуту, убеждаясь, что решение уйти было нихера не верным.

– Вот и я о том же. Знаешь, люди думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, сменят работу или партнера, но херня в том, что с кем бы ты и где бы ты не оказался, выясняется, что ты всегда берешь себя с собой. От себя не убежишь. Такая вот хуйня выходит, – грустно заключил он, а я слышал и в его голос тоску. Думаю, сейчас он говорил не только обо мне, но и о себе.

– Я не могу вернуться. Не все так просто, – выдохнул я.

– Жизнь вообще нихера не простая штука. В ней до жопы лжи и разочарований, но в ней так же дохера простых истин. Нельзя навязываться людям – и ты поймешь, нуждаются они в тебе или нет. Не нужно верить словам – они ничего не значат. Нужно ценить тех, кто тобой дорожит, и не надо держаться за тех, кому ты не нужен. Нельзя верить отговоркам – если у человека есть желание, он сделает все при любых обстоятельствах. Нельзя ссудить людей по себе. Они не способны ради тебя сделать то, на что ты готов был ради них. Нужно быть лучше, чем вчера, а не лучше, чем другие, а твоя мечта не будет работать, пока ты не действуешь. Но знаешь, что является в жизни самым большим разочарованием и обманом? – спросил он, но тут же ответил, не дожидаясь меня. – Не все так просто.

– Поясни.