Лицензия на убийство - Алита Серебрянская

– Леш, Тимур, – позвала я парней, чувствуя, как голос срывается. Неужели та перестрелка обернулась для Антона плохо?

– Так, без соплей давай. Нормально все с ним. Ни единой царапки! – тут же протараторил Алексей, видимо поняв, что я голова зареветь.

Не смогла скрыть вздоха облегчения:

– А где он тогда?

Парни вновь молчали. Да что, блин, случилось?

Я чувствовала их напряжение и ясно понимала, что оно связано было с Антоном. Они не хотели говорить о нем.

– Алин, тебе сейчас нельзя нервничать, – тяжело вздохнув, начал Леша.

Я блин что, беременная? С чего мне вдруг нельзя нервничать.

– Где он? – с нажимом повторила я.

– Он ушел, – слова Меркулова прозвучали так, словно выносили мне приговор.

Последний раз такую сильную боль от слов я испытывала очень давно. Восемь лет назад, когда мама привела меня к неизвестному дому и сказала, что теперь я буду жить здесь. Без нее.

Я хорошо помнила тот день, когда меня бросили.

И сейчас, впервые почувствовав влюбленность, о которой все вокруг только и говорили, и которая могла перерасти в самую настоящую любовь, все разбилось вдребезги. Единственный человек, который стал мне почти родным, вновь меня бросил.

Разочарование волной ударило по телу, сгущаясь в одном месте – в сердце, принося неимоверную боль.

Он обещал, что все будет хорошо, но никогда не говорил, что это «хорошо» будет у нас двоих. Ведь возможно, «хорошо» может быть и по отдельности.

Расспрашивать об Антоне я не стала. Узнавать причины его поступка смысла не было. Он принял решение, и каким бы оно не было, я уважала его выбор, даже если этот выбор оказался не в пользу меня.

– Что с Леоном?

Там, в квартире Антона все произошло слишком быстро. Был неимоверный грохот, а потом окна разбились дымовыми шашками. Я помню только, как Леша в панике подорвался ко мне, а потом мы вдвоем отключились от удушающего газа.

Из сна меня вырвали грубо, дергая за плечи, как безвольную куклу. Вытолкали из машины, и только там я вновь поняла, что оказалась в руках Вячеслава и того мужчины, который ранее отмалчивался.

Я не успела толком прийти в себя, и сквозь отравленное сознание даже осознать весь спектр эмоций страха и отчаяния, как меня снова выключило, когда началась перестрелка.

– Он под арестом. Все закончилось, Алин, – успокаивающе погладил он меня по руке.

– Кто он?

– Михайлов. Наш губернатор, – хмыкнул Тимур. – Его сынок прикрывался его именем, чтобы пытать девушек. Засранец мертв.

Мертв…

Теперь действительно все позади, и я смогу спать спокойно.

Ребята провели со мной еще несколько часов, рассказывая все события, произошедшие за последние сутки. Передавали приветы от близнецов и от остальных ребят, так как информация просочилась в прессу и все уже были в курсе криминальных событий, в которых я оказалась в главной роли.

Антона мы больше не обсуждали.

Ребята хоть и видели мою грусть, но всячески пытались отшучиваться, а вскоре пришел врач.

– Здравствуй, Алина. Наконец-то, ты проснулась. Как голова? – спросил приятный голос, а в нос ударил запах лекарств и латекса. Так пахли почти все врачи.

– Болит, но терпимо, – улыбнулась в ответ.

– Это хорошо, так и должно быть. Меня зовут Никитин Семен Васильевич. Расскажи, как в целом состояние после операции? – подошел он ближе, дотрагиваясь до моей головы.

– Какой операции? – удивленно поинтересовалась, как вмешался Тимур:

– Мы еще не говорили ей!

– Что не говорили? – еще больше не понимала я. О чем речь?

– О! Так это замечательная новость! – порадовался врач. – Алина, давай снимем повязку, – помог он мне приподнять корпус и принять сидячее положение. Я услышала возню со стороны парней и как они нервно заходили по палате, а потом остановились возле моей кровати четко напротив меня.

Врач медленно разматывал бинт, произнося: