Свет мой - Наталья Чернякова

– Давай всё же подождём до лета. В студенческих отрядах можно хорошо заработать, и тогда в течение года можно периодично брать подработку. А то что это за учёба, если тебе вечерами придётся не за книжками сидеть, а вкалывать?

– Пойми, мы всё равно не сможем так долго скрывать наши отношения. Родители не слепые и не наивные люди. И я хочу жить с тобой по-настоящему, семьей. Ты разве не так думаешь?

– Хорошо, тогда скажем обо всем где-нибудь в апреле, через месяц, когда появятся первые деньги, и сразу уйдем жить в мою квартиру. А сейчас придется шифроваться.

Проголодавшись, мы заказали пиццу, потом долго разговаривали по телефону с папой.

– Как у вас дела? – спросил он. – Мирно и тихо? Не подрались, не поубивали друг друга?

– Папа, ну, ты же хотел, чтобы мы подружились друг с другом? Мы и подружились.

– Значит, все спокойно?

– Да. Передавай всем привет.

– Хорошо. Завтра позвоню, поздравлю с праздником одну очень милую и хорошую девочку, – сказал папа и положил трубку.

– Мою девочку, – внес коррективы Марсель.

Кто же тогда, дождливым майским утром две тысячи пятого года, мог подумать, что в наши жизни ворвется не только заносчивый сводный брат, не только строптивый сын, а еще и мое трогательное, нежное, ласковое, оберегающее от всех невзгод солнышко. И хочется, как заклинание, шептать: «Я люблю тебя! Не разлюби! Пожалуйста! Меня!» Эти слова надо шептать тихо-тихо, чтобы не спугнуть свое счастье, ведь оно, как известно, шума не любит.

22 марта 2009г.

Сегодня Марселя снова нет дома. Нашел сразу две подработки в вечернее время: два раза в неделю тестирует в детском центре дошколят на готовность к школе и три раза в неделю подменяет тренера по каратэ Мишу Чернобровенко – заочника, готовящегося к сдаче диплома. Я тоже договорилась, конечно, в обход Марселя с одним блогером о ведении двух его контентных проектов, поработаю пока копирайтером. Конечно, денег пообещали не так много, но мы, я думаю, справимся и где-нибудь в середине апреля перейдем в мою квартиру.

Мне не хватает общения с Марселем, его нежных рук, его горячих губ, его тихого голоса, а самое главное, у нас нет возможности открыто демонстрировать свои чувства – того, о чём предупреждал меня парень. Конечно, мы встречаемся в моей маленькой квартирке сразу после занятий, но этого недостаточно – времени друг на друга у нас немного (оттого эти часы, безусловно, очень ценны!), а дальше расходимся по своим делам, и так до позднего вечера. Часов в девять вся семья в сборе – и это самое тяжелое для нас время. Чтобы себя не выдать, мы запираемся в своих комнатах и, как зомби, там находимся до утра.

Позавчера, в пятницу, в нашей конспиративной квартире мы решили пропустить субботние занятия и посвятить полностью этот день общению. Книга, мы не могли оторваться друг от друга ни на минуту, настолько соскучились, и, наверное, впервые не хотели возвращаться домой. Или эта квартира и есть наш дом?

– Марсель, давай говорить друг другу правду всегда, какой бы она не была? Простить можно многое, но не ложь и не предательство. А одно с другим, как правило, пересекается.

– Конечно. Это обязательное условие совместной жизни.

– А почему ты решил стать психологом?

– Из-за Сонечкиной вредности. Не знал, как справиться с тобой – любовью всей моей жизни. Ещё хотел разобраться в людях, понять их поступки, чувствовать души.

– Не разочаровался в психологии?

– Не знаю, пока все устраивает. Но, скорее всего, я стану военным психологом, если понравится в армии.

– А если нет?

– Тогда клиническим. В любом случае, без тебя я решение не приму.

В дверь неожиданно позвонили.

– Ждешь кого-нибудь? – улыбаясь, спросил Марсель.

– Ага, Ирину. Дубль два.

Это был курьер с охапкой разноцветных гелиевых шаров и тортиком в виде сердечка.