Свет мой - Наталья Чернякова

– Да вроде нет. Свет мой, я от тебя никогда ничего не скрывал, помнишь, на свадьбе твоей сестры говорил, что успел пожить гражданским браком? Но там точно детей нет. Кто же теперь виноват? Не вышла бы замуж за Широкова, дождалась бы меня, скольких бы проблем мы избежали. А то получилось всё, как в расхожем стихотворении:

Умом холодным сами гасим

Любовь горящую свою.

И каждый сам себе Герасим,

И топит сам свою Му-Му.

– Конечно, ты прав, но тогда бы не родилась Сонечка.

– Правильно. Поэтому пусть всё идёт, как идёт, не будем заниматься психоанализом. Как я люблю тебя, Светик, ты и выслушаешь, и все поймешь без лишних слов, поможешь, когда надо. Страшно представить, если бы на твоем месте сейчас оказалась другая. Что бы тут было!

– Да, без заламывания рук априори не обошлось бы, – смеясь, сказала я.

Мысленно, конечно же, предполагала, что все ещё впереди – все мои проблемы и заботы. Наивной, увы, я не была. Ольга Скачкова, подруга и законченная оптимистка, как она себя называла, после телефонного разговора призвала слушать иногда поэта - красавца и знатока жизни С.Есенина:

Жить нужно легче,

Жить нужно проще,

Все принимая, что есть на свете,

Вот почему, обалдев, над рощей

Свищет ветер, серебряный ветер.

Глава 3

Я не знала, вернется Саша из поездки один или с Марселем – так непривычно и странно для русского человека звучало имя обретённого сына.

Из телефонного разговора с родственницей мальчика стало известно, что бабушка, которая его воспитывала, лежит в больнице в тяжелом состоянии и вряд ли дотянет до следующих выходных – неоперабельная онкология. С детьми о возможном прибавлении в семействе мы разговоров не вели – рано, пока самим мало что известно. Отпуская мужа в поездку, я понимала: Саша прежде сам должен во всем разобраться, сам должен принять решение. Конечно, об усыновлении речи пока не шло, факт отцовства устанавливается судом, а вот опеку оформить реально. Также я понимала, что бросать ребенка на произвол судьбы нельзя, да и муж слишком благородный человек, чтобы это допустить, но и не представляла, что ждет мою семью?

Как это воспримут дети? Не будет ли им плохо с новым родственником? И понравится ли Марселю в нашей семье? Одни вопросы. Но как же мне не хотелось менять уже сложившуюся семейную жизнь, сложившийся годами ёё уклад. Однако я не могла ставить никаких условий, ведь когда-то и Саша безоговорочно принял мою дочь, подружился с ней и полюбил всем сердцем. Это предстоит сделать и мне. Не знаю только, как это осуществить.

– Может, тебе стоит привезти мальчика к нам, познакомить его со всеми, а потом уже оформлять опеку? – предложила я мужу. – Вдруг ему у нас не понравится?

– Не уверен. Если родственница бабушки нашла меня, значит, нет возможностей передать ребёнка кому-то из родственников. И для него два пути – либо в детдом, либо к нам. Можешь предположить, что выберет пацан?

– Да, ты прав, наверное. Думай сам, я приму любое твое решение.

– Спасибо, родная. Я надеялся, что ты так скажешь.

Саша вернулся домой через два дня расстроенным и обескураженным. Один. Я не давила на него, не задавала вопросов, понимая, в каком он состоянии, и ждала, когда сам сможет, а главное, захочет поговорить.

Наконец, поужинав, муж начал свой рассказ.

– Светик, это действительно мой сын. Не нужна генетическая экспертиза, чтобы принять сей факт. Он – моя детская копия. Надо же, такое сходство.

– Как тебя встретил Марсель?