Тело на продажу - Элли Лартер (2022)

Оксана – российский доктор из рогачевского онкоцентра и стажер Марии Анатольевны, и она согласилась участвовать в транспортировке Миши и передать израильским коллегам карту, анализы и другие исследования брата. Дебора – врач из Шибы, она и вовсе специально прилетела в Москву, чтобы сопроводить будущего пациента их клиники.

Оксана и Дебора начали общаться по поводу Миши еще вчера – и теперь продолжают, обе постоянно находясь возле его постели.

Если честно, все это выглядит немного сюрреалистично: еще позавчера я была уверена, что мой брат умрет, и готова была выпрашивать деньги где угодно и как угодно… черт, да я девственность пыталась продать, чтобы оплатить эту проклятую экспериментальную программу! Ну а сегодня наше лечение полностью оплачено, и мы летим в Израиль частным самолетом и с двумя сопровождающими врачами…

Неужели это не сон, а реальность?!

Я безумно благодарна Авелю. У меня есть его контакты, и за последние два дня я успела немного пообщаться с ним (в основном по делу) и миллион раз поблагодарить. Проблема только в языковом барьере: он не знает русского, а я плохо говорю (и даже пишу) по-английски. Гугл-переводчик в помощь, как говорится, но все равно наше общение было скомканным и формальным.

Но ладно Авель: он просто возвращает долг.

Кому я благодарна еще больше – так это Грэю. Потому что Грэй мог как угодно распорядиться обещанием своего должника, но выбрал помочь мне и моему брату, ничего – ничего, понимаете?! – не попросив взамен.

А еще… еще он поцеловал меня позавчера, и от воспоминания об этом мои губы до сих пор горят, а внизу живота становится жарко.

Мы не общались с ним с того момента, и мне ужасно стыдно за это. Я просто сбежала после того поцелуя, потому что это было неожиданно и чертовски страшно. Но его я тоже должна поблагодарить снова, и снова, и снова… И я обязательно сделаю это. Я обязательно напишу ему – или даже позвоню! Но сначала немного приду в себя.

Думать об этом поцелуе сложно. Не потому, что голова забита миллионом других вещей, в основном касающихся Миши. И не потому, что Натали велела мне не приближаться к мужчине. И даже не потому, что моим предыдущим контактом с противоположным полом была попытка группового изнасилования. А потому, что он нравится мне – и я боюсь себе в этом признаться. А тем более еще кому-то! Я ведь даже Кате не сказала! А она знает обо всех моих предыдущих влюбленностях и…

Так, стоп.

Я влюблена?

Я правда только что подумала так?

О боже.

Закатываю глаза и смотрю в иллюминатор.

Кажется, мы уже начинаем снижаться.

Прямо в аэропорту нас встречают сотрудники Шибы. У меня создается впечатление, что мы какие-то почетные гости в этой клинике и в этой стране. Мишу прямо на кровати-транспортере загружают в машину-реанимацию, для нас с мамой подготовлен отдельный служебный автомобиль. Кроме того, оказывается, что нам предоставлен переводчик.

В клинику мы едем быстро и с комфортом. Мишу размещают в палате, а нас с мамой – в соседнем гостиничном корпусе, в большом номере с двумя спальнями, гостиной и ванной комнатой.

– Это все что, тоже оплачено? – спрашивает мама шепотом.

– Не знаю, – бормочу я в ответ.

Переводчик, услышав нас, улыбается:

– Да, господин Фаст все оплатил.

Господин Фаст – это Авель.

– Офигеть, – говорю я.

– Обед будет через час, – добавляет мужчина. – Вы сами спуститесь в ресторан или вам принести все в номер? Я сообщу официантам.

– Мы… сами… спустимся… – ошалевшим тоном говорит мама.

Я киваю, соглашаясь с ней.

Когда мы остаемся наедине, мама спрашивает:

– Я поняла, что господин Фаст отдает долг господину Грэю. Но как ты будешь отдавать свой долг, милая?

Хороший вопрос.

Я поджимаю губы и перевожу разговор на другую тему: