Тело на продажу - Элли Лартер (2022)

– Ты ведь понимаешь, что мы уедем в Израиль на несколько недель или даже месяцев? – спрашивает она.

– Понимаю, – киваю я.

– А ты останешься в России или…

– Нет, – качаю головой и поджимаю губы, понимая, куда она клонит. Мне и самой неприятно об этом думать, а тем более говорить, но выбора просто нет. – Если мне все-таки позволят продолжить работу в комиссии, то отправят куда-то… пока не знаю, куда именно. Может быть, в Африку. Или в Азию. Или в Европу. Понятия не имею!

– То есть, мы больше никогда не увидимся? – Аня смотрит на меня такими печальными глазами, что мне и самому реально становится грустно. А еще – пиздецки хочется ее поцеловать.

Мы выходим на улицу и останавливаемся возле ее такси. Водитель равнодушно смотрит на нас сквозь лобовое стекло, и я киваю ему, прося хотя бы пару минут, чтобы успеть попрощаться с Аней.

– Может, увидимся, – говорю ей, но сам в это не верю. Она нравится мне, но по сути, мы никто друг другу. Просто соприкоснулись дорогами на несколько коротких дней, прошли вместе маленький отрезок пути. А теперь она полетит в Израиль, а я еще куда-нибудь. Потом она вернется в Россию, а я… нет. Не люблю Россию, слишком больно от воспоминаний о родителях, слишком стыдно от мыслей о брате, который сидит сейчас в тюрьме – и сидит справедливо. Мне хочется быть подальше от этих мест. Я привык к этому, привык мотаться по свету, как неприкаянный, привык быть без дома. Так что пускай теперь меня отправят в Индию, или Вьетнам, или Камбоджу… мне плевать. Лишь бы не быть здесь.

– Ладно, – Аня снова покрывается багровыми пятнами. Смешная такая. Я еще в Эмиратах заметил эту ее восхитительную способность краснеть из-за всего подряд – и никак не могу перестать умиляться.

– Ну, пока, удачи вам, – говорю я.

– И тебе тоже, – тихо отвечает девчонка.

Она уже начинает разворачиваться, чтобы открыть дверь автомобиля, но тут неожиданно для себя самого я вдруг перехватываю ее за локоть и резко притягиваю к себе.

– Что ты… – едва успевает пробормотать Аня, глядя на меня широко распахнутыми от ужаса глазами, а потом я просто впиваюсь поцелуем в ее губы. Водитель такси в этот момент нажимает на гудок, совершенно бессердечно портя этот момент и заставляя меня вздрогнуть. Аня тоже нервно подпрыгивает, но тут непонятно: тоже от гудка или все-таки от поцелуя…

Через несколько мгновений я наконец разжимаю пальцы и отпускаю ее. Аня, не сказав ни слова, бросается к машине, быстро запрыгивает внутрь и прячет лицо, которое я пытаюсь рассмотреть через синее боковое стекло. Я даже стучу по нему, закатывая глаза, но девчонка не отвечает. Через секунду раздается еще один гудок – мол, свали с дороги, придурок! – я отступаю, и машина срывается с места, оставляя за собой только столб пыли.

Я провожаю автомобиль в грустной усмешкой.

Ну, вот и все.

Любви не случилось.

Ну, а чего я ждал, блять?!

Что она бросится в мои объятия и станет отвечать жаркими поцелуями? Смешно хотеть этого от девчонки, которую несколько дней назад пыталась изнасиловать орава мужиков… А ведь она еще и девственница! Это пиздец просто. Мне не нужно было… ай, похуй.

Чтобы хоть как-то забить вдруг образовавшуюся внутри пустоту, я звоню Натали, а эта зараза только и ждет моего звонка.

– Привет, – сразу берет трубку и щебечет елейным голоском.

– Привет.

– Как прошла вторая часть беседы в комиссии? – спрашивает она про тот стремный допрос у Брестовой.

– Терпимо, – отвечаю мрачно. – Ты вечером свободна?

– Надо подумать, – хмыкает Натали, и я закатываю глаза, потому что она, разумеется, свободна – какие дела могли появиться у девушки, долгое время жившей в другой стране, а теперь вдруг вернувшейся в Россию, где у нее теперь и нет никого? – но ей надо немного передо мной повыебываться. Я молча жду. Наконец она сообщает: – Да, у меня есть немного свободного времени для тебя… А что ты хотел, малыш?