Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

После двадцати минут молчания папа заехал на нашу подъездную дорожку и медленно заглушил машину. Повернувшись ко мне, он тихо сказал: — Помоги мне понять.

— Он мой лучший друг, — начала я, чувствуя, как в горле сжимаются слезы. — Я думаю, мы оба нервничаем по поводу того, что произойдет, когда мы определимся с тем, что будем делать в колледже, и что мы будем делать после этого — после того, как наша жизнь не будет состоять только из поездок на выходные. Мне было не по себе сегодня вечером, когда закончился звонок, и я не знаю, что я буду делать, если между нами случится что — то плохое. — Я сидела, уставившись на приборную панель в тихо тикающей машине. — Иногда я думаю, не стоит ли нам просто остаться друзьями, чтобы я не беспокоилась о том, что когда — нибудь потеряю его.

Папа поджал губы, задумавшись. — Значит, он твой Лаис.

Мои глаза снова наполнились слезами при звуке имени моей матери. Я не слышала, чтобы он произносил его много лет.

— Вы оба молоды, но… если он станет для тебя тем человеком, — продолжал отец, — ты не сможешь быть просто друзьями. Ты захочешь дать ему все, показать ему все, как ты его любишь.

Слезы пролились, стекая по моим щекам.

— Я бы взял любое количество времени с ней, — прошептал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. — Я бы взял все, что мог получить. Я не жалею ни об одном моменте любви к ней, хотя мне до сих пор больно от того, что ее больше нет.

Я кивнула, горло сжалось. — Я уже чувствую, что теряю столько времени вдали от него.

— Так будет не всегда.

— Можно я подъеду сегодня вечером? — спросила я его.

Он долго молча смотрел на меня. — Ты серьезно?

— Да.

Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вдохов. — Ты будешь осторожна?

Облегчение захлестнуло мои конечности. — Я обещаю.

Папа посмотрел вперед, через лобовое стекло на нашу подъездную дорожку, на свою старую машину, припаркованную рядом с новой. — Я заправил 'Вольво' сегодня утром. Ты можешь взять ее.

Я облокотилась на консоль, обхватив его руками.

— Ты позвонишь мне, как только приедешь?

Кивнув ему в шею, я пообещала.

Сейчас: Воскресенье, 31 декабря

Эллиот останавливается в густых зарослях оливковых деревьев, поворачивается и смотрит на меня. На таком расстоянии звук сверчков оглушителен; свадебная вечеринка — это далекий гул. Я представляю, как мы прошли полмили, по широкой тропинке, которая переходит из ухоженной, пыльной в фермерскую землю.

Господи, с чего начать?

Я хочу начать с прикосновений.

Он, возможно, хочет начать со слов, объяснений и извинений — моих и его. Мне еще так много нужно ему сказать.

Его грудь поднимается и опускается от силы его дыхания, и мои легкие, кажется, хлопают внутри меня, пытаясь втянуть воздух.

Я жду, что он что — то скажет, но вместо этого он просто падает передо мной на колени, обхватывает руками мои бедра и прижимается лицом к моему животу. Застыв на мгновение, я смотрю вниз на его макушку, пытаясь понять, как трясутся его плечи.

Он плачет.

— Нет, нет, — шепчу я. Мои руки запускаются в его волосы, наклоняя его лицо ко мне, и я опускаюсь, прижимаю его спиной к дереву, ползу к нему, по нему, пока его лицо не оказывается прямо напротив моего, так близко, что он расплывается. Так близко, что он — единственное, что я могу видеть. Я сдвигаю его очки на лоб и снимаю с лица, аккуратно кладу их в траву неподалеку.

— Что мы делаем? — шепчет он.

— Я скучал по тебе. — Я наклоняюсь, целуя его шею, его челюсть.

Он притягивает меня за плечи, и я вижу, как две тяжелые слезы катятся по его скуле. — Я думал, что никогда больше не прикоснусь к тебе.

— Я тоже так думала.

Он прикусывает нижнюю губу, глаза расширены. — Я возьму все, что ты мне дашь. Разве это жалко?