Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

— Ты должна признать, что это довольно мило, — говорю я ей, поднимая подбородок на дуэт перед нами. Чувство защиты, которое я испытывала к нему раньше, переросло в странное чувство отчаяния. Мы с Шоном отлично подходим друг другу; так было до Эллиота, так есть и сейчас. Я охочусь за доказательствами. Мой восторг от вида его и Фиби — доказательство.

Я оценила его задницу в этих джинсах — это доказательство.

Она смеется. — Похоже, он действительно отличный отец.

Вздох. — Сообщение получено.

Потише, чтобы нас не слышали другие, Сабрина говорит: — Нам нужно серьезно поговорить об этом.

— Не начинай.

— Когда это я отговаривала тебя от отношений? — говорит она, расширив глаза. — Разве это не имеет какого — то веса?

Я открываю рот, чтобы ответить, когда краем глаза замечаю, что Эллиот находится всего в нескольких шагах позади нас и, вероятно, слышал каждое слово.

Я бросаю на него знающий взгляд. — Привет.

Он что — то изучает на своем телефоне, но это все уловка. Эллиоту так же интересно копаться в айфоне, как засовывать ложку в ухо. Он догоняет нас двумя длинными шагами и встает между нами, обнимая за плечи. — Дамы.

— Ты слышал каждое слово, не так ли? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня, пожимая плечами. — Да.

— Снупер.

Это заставляет его рассмеяться. — Я подошел поблагодарить тебя за приглашение. Я не надеялся застать тебя за обсуждением Шона. — Более тихим голосом, наполненным смыслом, он бормочет: — Поверь мне.

— Честность здесь немного обезоруживает, — вмешивается Сабрина. — Я не уверена, стоит ли мне неловко сбежать или остаться и услышать больше. — Она делает паузу. — Я действительно хочу услышать больше.

— У нас всегда так было, — говорю я ей.

— Это правда, — говорит Эллиот. — Мы никогда не умели лгать друг другу. Когда мне было пятнадцать, Мейси сказала мне сменить дезодорант. Она намекнула, что старый, возможно, уже не работает.

— Эллиот указал конкретный день, когда он заметил, что у меня появилась грудь.

Сабрина пристально смотрит на нас.

— Я заставила Эллиота взять с собой имодиум, когда мы пошли на концерт Backstreet Boys, потому что у меня были проблемы с животом.

— Самое неловкое в этом, — говорит он, — то, что я ходил на Backstreet Boys.

— Нет, — поправляю я его, — неловкость заключается в том, что я застала тебя танцующим.

Он признает это, слегка щелкнув бровями. — У меня были движения.

Я смеюсь. — Да. Движения — это единственный способ описать то, что ты делал.

Сабрина фыркает на нас и, когда Дэйв зовет ее, бежит вперед, но Эллиот останавливает меня, положив руку на мою руку, и мы получаем несколько любопытных взглядов, когда остальная группа проходит мимо нас на пути к парковке. К счастью, Шон и Фиби все еще впереди нас.

— Итак. — Эллиот засовывает руки в карманы. Его плечи поднимаются, давя на шею. Он все еще такой угловатый, такой длинный.

— Итак, — повторяю я.

— Спасибо, что пригласила меня сегодня. — Он улыбается мне такой улыбкой, которую я не знаю, как описать. Это улыбка, которая говорит: — Я знаю, что мы знакомы целую вечность, но для меня все равно очень важно, что ты пригласила меня сюда. — Как ему это удается с помощью простого изгиба губ и зрительного контакта, я никогда не узнаю.

— Ну, — говорю я ему, — ты, наверное, должен знать, что я устроила все это, чтобы пригласить тебя познакомиться с моими друзьями. — Только когда я произношу это вслух, я понимаю, что это правда. Вот что Эллиот делает со мной: он вытаскивает честность из этих разрозненных частей моего мозга.

Его глаза сужаются, радужка расцветает, а зрачки становятся точками в тусклом свете под облаками. — Это правда?