Месть - Мария Голованова (2022)

– Ксения Валерьевна! – Испугалась та, – как Вы тихо вошли!

– Я думала, что ты отдыхаешь, и не стала шуметь.

– А я думаю, почитаю немного, пока никого нет.

– Читай, читай, только скажи, где выучилась.

– Со школы помню алфавит, к языкам, говорили, способная, вот от нечего делать и решила заняться. Вязать – то надоело, да вы с Ванькой и не носите мою вязку.

– Ой, Лиза, что – то темнишь ты, дорогуша. Поди, влюбилась в Александра. Когда он недавно приезжал, вы с ним что – то шептались заговорчески.

– Что Вы? Он меня языку учил.

– Зачем?

– Так в гости собираемся.

– Понятно. Тогда с сегодняшнего дня мы с тобой объясняемся только на немецком, хорошо?

– Отлично.

Ксения смеялась, но обучала Лизу терпеливо. Ванька вечерами слушал – слушал, да как выдаст им «до свидания» по-немецки. Обе щечки мальчугана были зацелованы женщинами. А папа, кстати, принес ему новую машину. Он бросил взрослых и побежал в детскую.

Наконец, к середине ноября все документы были готовы. Евгений потребовал от женщин рюмку коньяку. Те, безусловно, выполнили его неожиданную прихоть. Однако этим не кончилось: он украл на ночь жену в свою квартиру. Лиза решила позвонить Александру сама. Обычно, чтобы Ксения не увидела счета за переговоры, тот звонил из Германии. В период длинных переговоров она и научилась говорить и читать на чужом языке. Но оба это скрывали до поры до времени. Наставал период разоблачений.

Приблизился срок поездки. Радостная новость озарила ее свет: сынишка, которого ждали супруги, толкнул маму ножкой. Евгений по случаю этого события завалил Ксению цветами. Она была счастлива: Мишка зашевелился, подал знак жизни. В агентстве стали беречь Смирнову – Фишер – Васильеву. От коллег не удалось скрыть появление отца из Германии, потому что менялось отчество во всех документах, и визы оформляли на домашних с помощью фирмы.

Женщины на работе удивлялись цветущему виду Ксении: ни тебе ужасного токсикоза, ни пигментных пятен, ни давления, ни разгрузочных дней, никаких проблем с ногами. Она благоухала здоровьем, веселым настроением. Хорошая зависть озаряла лица коллег, и они плевали через левое плечо. А Светлана при каждой встрече стучала по дереву: «Ксюшка, если бы всем беременным везло так, как тебе, то давно бы уже население выросло вчетверо, а то и больше. Ты помолодела лет на десять! На тебя приятно смотреть. И, главное, никаких болезненных эксцессов! Ты булавочку носишь?! Смотри, а то люди всякие, сглазят. Скорее бы уж родила своего Мишку!»

Мама Вера радовалась не меньше дочери, когда та позвонила, сообщив, что Мишка толкается.

– Это прекрасно, дорогая. Как я хотела бы принять твоего сына сама! Дай слово, что рожать приедешь в мой роддом!

– Даю. Мне же спокойнее будет, когда рядом будешь ты, твои девочки. А тебя пустят в родильную?

– Меня?! Язва ты моя сладкая. Проконтролировать, проконсультировать меня уже два раза вызывали. А к тебе и сама прорвусь! Когда улетаете?

– Завтра, мамочка, завтра. Но ты не беспокойся, я тебе буду звонить и с самолета, и с автобуса, и с машины, и хоть откуда! Да и ненадолго мы: три дня. Ванечку отдадим, юбиляра поздравим, и обратно. Работа.

– Не передумала? Скучать будешь. Может, на месяц – другой оставишь?

– Нет, мама. Ему там будет безопаснее. Эта мамашка все равно меня достанет, чую. А мое шестое чувство вещее.

– Пока мал Ванька, привыкнет к чужой стране, а, может быть, и полюбит. Александр – хороший человек, не обидит. Но он еще молод, женится.

– Вот тогда и будем беспокоиться, а пока не беспокой беспокойство, а то мне и так тошно.

– Ага. Запомнила – усвоила. Молодец. Счастливого пути, дочка. Всем привет от меня. Буду ждать.